Царство свиней
Шрифт:
Если Марии и Джосу не удалось раздобыть ничего интересного, но при этом остается чувство, что они что-то упускают, приходит Альбер со сковородкой и бьет строптивого клиента по голове. После этого проводится обыск.
Помимо перечисленных выше развлечений, в Кабарной предлагаются пережаренные каштаны, вчерашний кофе и сиденья из красной кожи. В Кабарной можно неплохо провести время, если знать, чего ожидать, и уметь найти подход к хозяевам. Мария, например, тает от любого комплимента, а уж если ей предложить выпить, она
Джос – сплетник. Спросите его, кто недавно заходил, и вы не только убережете свои карманы от опустошения, но и приятно скоротаете полчасика.
Альбер обожает папиросы. Если вы хотите, чтобы ваши каштаны не только пропахли вашим любимым табаком, но и были им сдобрены, приподнесите Альберу папироску перед тем, как он пойдет их жарить Если вам любопытно последить за процессом приготовления каштанов, можете подойти к двери в кухню и заглянуть. Вы сможете насладиться мастерством Альбера и увидите, как пепел осыпается прямо в шипящее масло.
Другими словами, серьезную опасность Кабарная представляет только для чужаков и пришельцев. Среди жителей Осколопья Кабарная даже имеет своих завсегдатаев. Порой здесь бывают приятные вечера, когда достается бутылка-другая кисловатого вина. Тогда Мария садится за фортепиано, которому не хватает всего пары клавиш, и затягивает проникновенную песню.
Пришелец, никогда не бывавший в Осколопье, придя в Кабарную в один из этих чудных вечеров, может подумать, что по въезде в город начинается сказка, и его ничто не убедит в обратном, покуда он не начнет искать свой бумажник и любимый бабушкин портсигар.
Захария, приблизившись к этому славному заведению, отсалютовал Джосу, нежившемуся на солнышке.
– Захария! Рад тебя видеть.
– И я тоже рад, Джос.
– Ты знаешь, у Гробаста на ферме родились поросята с двумя головами. Какая-то мутация.
– Ну надо же.
– Только учти, это большой секрет. Гробаст боится, как бы все не прознали. Тогда люди станут опасаться покупать его свинину. Это может грозить разорением всей ферме.
– Разорение Гробаста меня, Джос, не расстроит. Но, так и быть, я никому не скажу.
Захария проскользнул внутрь.
– Захария! Привет, – Мария раскидывает объятия, и Захария, аккуратно придерживая бумажник, не без удовольствия обнимает худую цыганскую фигуру. Он знает, что Мария – порядочная девушка и если он уличит ее в краже, она не станет вопить и сваливать всю вину на него.
– А тебе письмецо от Боло, – Мария, ничуть не расстроившись, что бумажник оказался приклеенным, принесла сложенный листок бумаги, чуть вымоченный в кофе. Теперь главное не поворачиваться спиной к Альберу.
«Дорогой Захария! Встретимся на рынке. Нужно купить клетку для Софии. Боло»
Если приехать в Осколопье с юга, рынок невозможно объехать. Если ехать в Осколопье не с юга, город
Захария допил прогорклый кофе, пожал руку Альберу и вышел в зной рыночного полудня.
Старые стулья, живые попугаи, уродливые куклы, рваные гобелены, мертвые лошади, ядовитые змеи, нарядные халаты, пожелтевшие карты, старые скальпы, сломанные маятники – одним словом, всякий хлам.
Захария медленно брел по пыли мимо мертвых и живых трупов, и к нему тягостными волнами возвращались все мысли, чувства и воспоминания, связанные с Осколопьем и внушавшие ему стойкую нелюбовь к этому месту.
Солнце нещадно дарило свое тепло старому тряпью, безделушкам, тарелкам, вешалкам, ножам, доскам, обломкам неведомых предметов, коробочкам, коврам. Еще живые собаки осипшими голосами лаяли на прохожих, отгоняя их от ящиков, в которых копошились подслеповатые щенята вперемешку с поросятами. На большой деревянной тумбе сидела свинья с двумя головами – ее пригнали сюда, как диво, которое обязательно надо увидеть всем. Захария с отвращением отвел глаза. Зачем ее сюда притащили? Не надеются же ее хозяева, что кто-то захочет купить это чудовище?
Дорогу Захарии перешел разгневанный петух. Довольно. Захария застыл как вкопанный. Он проделал долгий путь не для того, чтобы над ним глумились злобные птицы. Больше всего на свете Захария не любил птиц.
– Захария! – на спину Захарии опустилась тяжелая ладонь Престона. – Какая отрада увидеть тебя в этой пылище. Как добрался, братишка?
У Престона был ряд неприятных особенностей. Одной из них было его извечное панибратство. Захария испытывал к Престону теперь ничуть не больше братских чувств, чем два года назад.
– Здравствуй, Престон. И впрямь отрада.
– Я знал, что ты рано или поздно вернешься, хотя бы проведать старых друзей, – Престон был действительно рад видеть Захарию: он не хотел его обокрасть или провести за нос и не надеялся на долю в наследстве. Захария даже чуть-чуть растрогался. – Мы выбираем клетку в подарок Софии.
Софию Захария любил с детства. Не любить ее было невозможно. У Софии были светлые вьющиеся волосы и всегда хорошее настроение. Она была одной из тех девушек, которые служат мужчинам причиной жить и умирать в гнилостной дыре вроде Осколопья.
В общем, в представлении Захарии София вовсе не была девушкой, которой позарез нужна клетка.
– Зачем Софии клетка?
– Бохес подарил ей новую птицу.
Бохеса Захария тоже знал. Неприятный тип с носом крючком, гнусавым голосом и всегда грязными руками. В общем, такой человек, от которого можно ожидать подлянки вроде птицы в подарок.
Захария почувствовал, что в его отсутствие город еще больше пришел в упадок.
– С каких пор она принимает подарки от этого подонка?