Царство Золотых Драконов
Шрифт:
– В другой жизни? Когда?
– Через сто лет, через тысячу, не важно, в любом случае, жизнь у духа одна. Жизнь тела же, напротив, проходит, точно эфемерный сон, являясь иллюзией в чистом виде, - ответил король.
Джудит повернулась к нему спиной и уставилась в стену, отчего король не смог видеть её лица. Монарх предположил, что она была в замешательстве не меньше его самого.
– Мы с вами практически не знакомы, и вы не знаете, какая я есть, - наконец, прошептала женщина.
– Я не могу прочесть ни вашу ауру, ни мысли, как того хотел бы сам, Джудит, зато могу оценить ваш ясный ум, вашу немалую культуру,
– Но вы не можете видеть меня насквозь!
– Внутри вас могут быть лишь красота и преданность, - заверил её монарх.
– Надпись на вашем медальоне намекает на то, что изменение возможно. Вы и вправду в это верите, Дорхи? Мы можем полностью измениться? – спросила Джудит, развернувшись, чтобы посмотреть ему в глаза.
– Единственно верным является то, что в нашем мире всё постоянно изменяется, Джудит. Изменение неизбежно, поскольку здесь всё является временным. И всё же человеческим существам крайне сложно изменить свою сущность и подобным образом развиться до высшего уровня сознания. По мнению буддистов, мы можем измениться, используя собственную силу воли, если мы только убеждены в правде, однако заставить нас так поступить не может никто. Именно это и произошло с Сиддхартха Гаутама: избалованный принц, он, как только увидел нищету мира, стал Буддой, - ответил король.
– Полагаю, измениться крайне тяжело.… Почему вы мне доверились?
– Я вам настолько доверяю, Джудит, что намереваюсь вам сказать сам код статуи Золотого Дракона. Я не могу вынести мысли, что вы страдаете и ещё больше ту, что вы мучаетесь по моей вине. Никак не я должен быть тем, кто решает, сколько именно страданий вам под силу вынести, это лишь ваше решение. Вот почему тайна королей моей страны должна быть в ваших руках. Передайте её этим злодеям в обмен на вашу жизнь, но, пожалуйста, сделайте это после моей смерти, - попросил правитель.
– Они не осмелятся вас убить!
– воскликнула она.
– Этого не случится, Джудит. Я сам положу конец собственной жизни, потому что не желаю, чтобы моя смерть лежала тяжёлым грузом на совести других. Моё время в этом мире уже закончилось. Не волнуйтесь, не будет никакого насилия, я просто перестану дышать, - объяснил ей король.
– Послушайте внимательно, Джудит, я сообщу вам код, а вы должны его запомнить, - сказал король. – Когда вас станут допрашивать, объясните, что Золотой Дракон издаёт семь звуков. Комбинация из каждых четырёх в свою очередь является одной из восьмиста сорока идеограмм ныне утраченного языка, языка йети.
– Вы имеете в виду отвратительного вида снежных людей? Эти создания и вправду существуют? – всё ещё не веря, спросила она.
– Их осталось крайне мало, и, более того, они выродились, теперь скорее похожи на животных и общаются между собой, используя лишь небольшой запас слов; хотя три тысячи лет назад был и язык, и определённая, можно сказать, цивилизация.
– А этот язык где-нибудь записан?
– Его устно помнят лишь четверо лам в четырёх разных монастырях. Никто, за исключением моего сына и меня самого, не знает код от начала до конца. Он записан на пергаменте, который украли китайцы, ещё когда вторглись в Тибет.
– Получается, обладающий пергаментом человек может расшифровать пророчества… - сказала она.
– На пергаменте написано на санскрите,
– Вот и отлично! – прервал Текс Армадийо с отражающим победу выражением лица и пистолетом в руке. – У каждого найдётся Ахиллесова пята, Ваше Величество. Вижу, что, наконец, мы и получили код. Признаю, что сам несколько нервничал, поскольку думал, что секрет вы унесёте с собой в могилу, но моя руководительница всё же оказалась намного хитрее вас, - добавил он.
– Что всё это значит? – смутившись, прошептал монарх.
– Неужели вы никогда не сомневались в ней, дружище, ради Бога? Никогда не спрашивали себя, как и зачем Джудит Кински вошла в вашу жизнь именно теперь? Я не могу себе объяснить, как же вы не выяснили прошлое ландшафтного дизайнера по тюльпанам, прежде чем впустить ту во дворец. До чего же вы наивны! Посмотрите на неё. Женщина, из-за которой вы собирались умереть, и есть Специалист. Она – главный мозг всей этой операции, - объявил американец.
– Этот человек говорит правду, Джудит? – всё ещё в недоумении спросил король.
– А как вы думаете, если нам удалось украсть вашего Золотого Дракона? Она записала, каким способом нужно входить в Священное Пространство, поместив видеокамеру в вашем медальоне. А для этого пришлось втереться вам в доверие, - сказал Текс Армадийо.
– Вы играли моими чувствами… - прошептал монарх, побледнев, точно пепел, и уставившись на Джудит Кински, которая была не в состоянии выдержать его взгляда.
– Ой, только не говорите, что влюбились в неё! До чего же смешно! – скупо усмехаясь, воскликнул американец.
– Да хватит уже, Армадийо! – приказала ему Джудит.
– Она была уверена, что мы не сможем выудить из вас секрет силой, почему той и пришла в голову угроза, что в противном случае мы будем мучить её саму. Это оказалось настолько профессионально, что мы уже думали привести её в действие, лишь бы только напугать вас и вынудить признаться, - объяснил Текс Армадийо.
– Хорошо, Армадийо, всё уже выполнено. Нет никакой необходимости причинять ущерб королю, и мы уже можем уйти, - приказала ему Джудит Кински.
– Не так быстро, руководительница. Теперь дело за мной. Не думаете же вы, что я вручу вам статую, ведь правда? Да и зачем мне это делать? Она стоит гораздо дороже, чем вес золота, из которого выполнена, отчего я думаю вести дела уже напрямую с клиентом.
– Ты с ума сошёл, Армадийо? – рявкнула женщина, но не смогла продолжить, поскольку он её прервал, направив в лицо пистолет.
– Дайте мне запись, или я вышибу вам мозги, сеньора, - пригрозил ей Армадийо.
На секунду вечно встревоженные глаза Джудит Кински скосились на лежащую на полу сумку. Хотя та едва и моргнула, однако Армадийо правильно понял жест. Мужчина наклонился подобрать сумку, не переставая целиться в даму, и вывалил на пол всё содержимое. Тут же появились феминистские статьи, пистолет, несколько фотографий и какие-то электронные устройства, коих король никогда не видел. Несколько, микроскопического формата, магнитофонных лент с записями выпали тоже. Американец отбросил их подальше, потому что искал совсем не эти. Его же интересовала лишь ныне находящаяся в устройстве.