Шрифт:
Пролог
В большом бальном зале раздавался треск открываемых бутылок с шампанским и слышалась радостная болтовня. Куда бы ни посмотрела Мария, она везде видела счастливые улыбки, и это наполняло ее сердце радостью. Так давно французский двор не наслаждался настоящим праздником. Король и королева не устраивали балы со дня их коронации, для празднований было так мало поводов. По стране собрала свою дань чума, и с тех пор, как двоюродная сестра Марии Елизавета взошла на трон Англии, над двором нависла угроза
Мария, королева Шотландская, взглянула на своего мужа Франциска, стоявшего на другом конце бального зала. Отношения между ними были напряженными, и ее сердце радовалось, когда она видела, что он веселится. С тех пор как Мария потеряла ребенка, они пытались восстановить свои отношения.
Хотя физически Франциск постоянно находился с ней рядом, Марии казалось, будто последние недели душой и мыслями он был где-то в другом месте. И сейчас она хотела, чтобы он вернулся.
– Ты выглядишь восхитительно, – прошептал кто-то ей на ухо и обнял за талию. – Такое красивое платье.
Королева обернулась и увидела за собой своих лучших подруг: Кенну, которая и заключила подругу в свои объятия, Лолу, Грир.
– Ты такая миниатюрная, Мария, – сказала Кенна, перекидывая свои медово-коричневые волосы через плечо. – Сколько у тебя времени занимает, чтобы надеть корсет?
– Слишком много… – В подтверждение своих слов Мария вздохнула и улыбнулась. Юбка со множеством слоев ткани заколыхалась вокруг нее. – Я все смотрю на эти крошечные миндальные пирожные, которые так люблю, но не могу ничего съесть.
– Это того стоит, – сказала Лола, разглядывая черное с золотом платье Марии с дружеской завистью. Глубокий вырез демонстрировал кремово-белую кожу Марии, от золотой вышивки на платье ее волосы сверкали, а длинные узкие рукава спускались прямо до бриллиантовых колец на ее руках. – Ты выглядишь изысканно.
Лола выбрала свободное нежно-розовое платье, которое скрывало последствия рождения ребенка. Хотя это больше не было секретом. Было тяжело скрывать факт того, что она была матерью сына короля, пусть тот и был незаконнорожденным.
– Ты тоже мило выглядишь, – сказала Мария, повернувшись к другой подруге, Грир, и восхищаясь ее голубым бархатным платьем, благодаря которому светлые волосы Грир выглядели даже ярче, чем обычно. – Очень элегантно, Грир, но я не уверена, что это слово подходит тебе, Кенна.
Шотландская леди рассмеялась, покрутилась перед подругами, чтобы ее розово-золотое платье закружилось вокруг нее.
– Баш привез мне его из Парижа, – сказала она, расправляя юбку. – Сама не понимаю, как он разрешил мне выйти в нем за порог наших покоев.
– Потому что оно похоже на нижнее белье? – с невинным видом спросила Лола.
– Ох, если честно, – протянула Грир, закатив глаза и подмигивая подругам, – мы знаем, что Баш не может держать свои руки подальше от тебя, Кенна. Вы так влюблены друг в друга, и ваша страсть не знает границ.
– И где этим вечером Алоизиус? – спросила Мария Грир, прежде
Грир неуверенно пожала плечами.
– Он в отъезде, – вздохнула она. – В какой-то деловой поездке. Не вернется еще где-то неделю. Торговля специями не может ждать.
– Ну что вы за молодожены! – прокомментировала Кенна, принимая бокал вина от слуги, разносившего напитки. – В первый месяц нашего брака мы с Башем сломали две кровати.
Мария похлопала в ладоши – сегодня она была намерена веселиться, не думая о завтрашнем дне.
– Лорды и леди французского двора, – объявила она громко, а ее подруги встали за ней. – Благодарю, что присоединились к нам в этот вечер, и надеюсь, что вы воспользуетесь этой передышкой, чтобы поблагодарить друг друга за все, что вы сделали для благополучия нашей страны.
– А я бы хотел поблагодарить нашу королеву, – добавил Франциск, прежде чем зал разразился аплодисментами. – За то, что она была символом милосердия, красоты и силы и стояла за нас в самые критические моменты.
Когда Франциск поднялся по ступеням и приблизился к ней, Мария почувствовала, как к ее щекам прилила кровь. Иногда ему все еще удавалось удивить ее. Она почувствовала, будто снова впервые стояла перед дворцом, наблюдая, как, позабыв об условностях этикета, он идет по лужайке к ней. Так он завоевал ее сердце. Сейчас его густые светлые волосы венчала корона, а его черный кафтан-жюстокор, украшенный золотыми пуговицами, отлично гармонировал с ее платьем.
– А теперь, думаю, настало время для музыки! – воскликнула Мария, скрывая свои чувства от Франциска, когда тот взял ее за руку. – Кажется, я не прочь потанцевать.
Франциск низко поклонился ей, а музыканты заиграли на инструментах. Он всегда выглядел молодо, его внешность можно было назвать мальчишеской, но за последние несколько месяцев к королю пришла зрелость. Его ясные голубые глаза все так же были полны любви к Марии, но тяжелое бремя короны физически отразилось на нем. «Другие этого не видят», – подумала Мария, когда Франциск обнял ее и повел по залу. Никто не замечал появления первых морщин вокруг его глаз, когда он улыбался. Никто, кроме Марии. И она еще больше любила его за них.
– У тебя необычное выражение лица, – прошептал Франциск, пока они кружились по бальному залу. – О чем ты задумалась?
– О тебе, – ответила Мария. Она изо всех сил старалась всегда быть честной с Франциском. – И о том, какой ты сегодня красивый.
– Я могу лишь обрамлять такое произведение искусства, как ты, – ответил Франциск, улыбаясь собственному комплименту, а Мария рассмеялась. – Давно я не слышал этот звук. Я бы хотел, чтобы ты смеялась хотя бы раз в день.
– Давай пообещаем друг другу, что будем заставлять друг друга смеяться каждый день, – предложила она, наблюдая, как полдюжины других счастливых пар присоединились к их танцу.