Неприкрытый ворогом брод русичи миновали в считанные мгновения – в то время как в лагере уже вспыхнул бой между мокшей и татарами, заметившими, что нукеры Пуреша разобрали часть защищающих стоянку стены! Быть может, последние и смогли бы объяснить свои
действия тем, что всего лишь первыми успели открыть проход к реке… Но татары, обескураженные внезапным нападением не готовы были ничего слушать. А много раз униженная погаными мокша, поддержавшая выбор инязора всем сердцем, едва ли не жаждала схватки с врагом! И бой внутри обстреливаемого с севера лагеря не позволил нукерам Орду даже просто покинуть стоянку – не уже говоря о том, чтобы успеть развернуть на берегу стройные ряды многочисленных лучников…
И едва только монголы и половцы всей силой навалились на вдвое уступающих им числом воинов Пуреша, заставив попятиться наспех выстроенную мокшей стену щитов (вскоре лопнувшую под напором степняков сразу в нескольких местах!), как навстречу легким татарским всадникам ударили «в копье» гриди владимирских и новгородских дружин! Тяжелые всадники в считанные мгновения опрокинули множество ворогов, прошибая их пиками насквозь, опрокидывая поганых вместе с лошадьми, круша ничем не прикрытые головы нукеров булавами и секирами! И чаша весов боя мгновенно склонилась в сторону русичей и мокши, следом за дружинниками навалившейся на общего врага, зажатого в кольце стены телег, словно в западне…
Орду понял
все быстрее прочих и пытался бежать, уведя за собой единственную сотню тургаудов, способных едва ли не на равных драться со старшей княжеской дружиной в ближнем бою! Впрочем, сотня гвардейцев смогла бы лишь славно погибнуть – а вот шансов изменить исход боя у них не было никаких! Но и спастись никто из нукеров, как и сам чингизид, уже не успели… Ибо как только в лагерь поганых прорвались дружинники, лучники и балистарии союзников переместились к тропам, ведущим от стоянки на южную оконечность поля, в спасительный лес! И недавние новгородские ополченцы, ныне обученные сражаться так, как еще никто на Руси не сражается, тотчас оградили себя и соратников линией воткнутых в землю кольев… А после, когда ищущий спасения враг приблизился уже на полусотню шагов, они дали залп по скачущим тургаудам в упор – с расстояния, на котором болты пробивают насквозь любую броню! В свою очередь, лучники поддержали арбалетчиков ливнем бронебойных русских стрел – и срезней эрзи, ранящих степняцких лошадей…
Меньше половины всадников доскакали до кольев – но ни один из них не сумел преодолеть заграждения, даже спешившись. Каждого из поганых нашел свой арбалетный болт или своя стрела – одна из которых, удачно пущенная неизвестным владимирским ратником, ударила в правый глаз старшего сына Джучи, навеки погасив для чингизида солнечный свет…