Царствуй детка не серчай. Стихи

Квадратов Михаил Евгеньевич

* * *

в неуказанной стране на заснеженной стерне тихо ропщут зверокошки и на кухнях понемножку бродят призраки борщей тени брошенных вещей вяло ноют под скамьёю смысла ищем всей семьёю жжётся правильный глагол я искал, но не нашёл. может, здесь скребутся бесы за

каким-то интересом — что такое, кто такой? это ветер над рекой воет, веет, веселится гладит пальцы, кольца, лица у посёлка тыловой пристань чёрная дымится — ты откуда, человек? — мама, родина, артек нет возврата никуда только лёгкая вода льётся с севера сюда шелестит по красной глине видно, мы с тобой на льдине уплываем навсегда

Водолей (И.Р.)

Вчера ярился чёрный водолей: Пока, зарывшись на заснеженной поляне, Троллейбус дул на отмороженный троллей, Рядами вырвавшись наружу, поселяне. Плясали, с ними дядька Агасфер — И в небе ездоки внезапно замечали Асимметричный крест в искрящемся овале И слышали шуршанье сфер.

* * *

Время даст лечебных штучек, время спрячет за стеной, но сперва тебя помучит колокольчик костяной. Он радирует такое на запретной частоте, что любовный бронепоезд разорвётся в животе. А любовные солдаты — заводные сапоги — вынесут тебе мозги. Но они не виноваты.

* * *

Горацио, герой природных драм — нелепый мир его ломал напополам, да призадумался — быть может, стыдно стало; герой от радости давай вертеть забралом. (Так рано утром из последних сил открытый космос терпит космонавта, его сварливых баб, его собачку в бантах — лежит, нахохлившись, и губы закусил.) Но тщетна радость — в середине сентября гляди, кого влекут дебелые вакханки в соседний лесопарк на чёрные полянки: прощай герой. Жизнь прожита не зря.

* * *

гудят рассветы над золой там поварёнок удалой гоняет несъедобных тварей а

остальных берёт и варит и из обглодышей несложных меланхолический художник других ваяет много лет но не угадывает цвет

август

он просил и не снилось наверно пора там по синему дыму правее и выше пилигримы купальщицы и доктора сторожа и певицы его не услышат. он просил и спасибо и не было сил чтоб осталось хотя бы девятое лето где оранжевый август нарядный дебил с голубыми глазами мычал до рассвета

Венеция

Жизнь — весёлая игра. На Венецианском фронте — Pronto, pronto — вы умрёте, вы умрёте до утра. Но безумный сваебой, словно позапрошлым летом, Чёрным шёлковым манжетом заполощет над собой — Подбирается гроза, куполам и минаретам Тем же неслучайным цветом пририсованы глаза — Льётся мёртвая вода. Вы плывёте, вы идёте, Вы проснётесь в самолёте — мы играем в города.

блесна (Ренате)

но никто расспрашивать не станет что за дым лежит на поле брани и какие бабочки кружат забродил тяжёлый виноград ночью выбита земная пробка по параболе под утро робко к нам спускалась лунная блесна только лунка дымная тесна

* * *

У нас зима, собака лижет лёд, природа умерла, душа опять поёт, почтенный альбигоец выдувает дым, натужится и машет флагом шерстяным.

* * *

Ближе к обеду над остановкой летела собака — Собака себе и собака, но любая собака двояка: Для тех, кто глядит с остановки, — она непристойна, преступна — Горды вымена, остальное, природа её целокупна, И всё это оттого, что внизу у неё мало меха. Но собака прилична глазу Того, Кто Всегда Смотрит Сверху.