Цеховик. Книга 10. За горизонт!
Шрифт:
– Ну, как сказать… - задумываюсь я и тут же получаю новый тычок локтем.
– Нет, ты не дура, - поспешно заверяю её я.
Смеётся, крутит головой, щекочет нос.
– А у девочки, что с нами в делегации университетской была, родственники в Москве.
– А она с вами в гостинице жила или у родственников?
– Замдекана не отпустил к родственникам, она со мной в номере жила.
– Понятно…
– Сам он поехал на банкет, а нам велел возвращаться в Измайлово. А эта девочка говорит, пошлите на квартирник, её сестра двоюродная
Она замолкает и тихонько шмыгает носом.
– А староста?
– спрашиваю я.
– Чего опять?
– напрягается она.
– Как он тебя в комнату затащил?
– Он не тащил. Я сама. Он заколебал меня уже, ну а тут настроение было подходящее. Я его выслушала и сказала там кое-что. Коротко, ёмко и по существу.
– Что ты ему сказала?
– Да, какая разница!
– фыркает она, как ёжик.
– Что сказала, то и сказала.
– А он что?
– Дура, говорит, ты. Сама не понимаешь, чего лишаешься. Мы, говорит, с тобой горы свернём, академиками станем, у меня родители… ну и всё такое.
– А ты что?
– Блин, Егор! Я сказала, нет! Что ещё-то? Сказала, что бросаю этот универ дурацкий и замуж выхожу.
– За кого?
Тут уж она локтем не ограничивается, а, проявив недюжинную вёрткость, прокручивается в тисках моих объятий и поворачивается лицом ко мне. За окном светает, но в комнате почти ничего не видно. Ничего, кроме её глаз. Они горят, так, что не увидеть их просто невозможно.
– Егор! Я за тебя хочу! За тебя! Не хочу ждать, не хочу думать, не хочу ничего взвешивать. И ещё, хочу, чтобы ты был только мой… Это уж ты сам решишь, но я очень этого хочу…
– Наташка, - говорю я, - выходи за меня…
Просыпаюсь я в два часа дня. Открываю глаза и вижу свою невесту. Она не спит, смотрит на меня. Лежит, как мышка и ждёт, когда я высплюсь.
Ни слова не говоря, я притягиваю её к себе.
– Что ты хочешь?
– шепчет она мне в ухо.
– Скажи, я сделаю…
– Хм… - говорю я.
– Мне обязательно нужно посмотреть этот журнал.
Она смеётся, а я загадываю желания. Целых три.
Жизнь может быть приятной даже при моём ритме. Телефон разрывается, но мы не обращаем на него внимания. Личное время, прошу прощения. Разобравшись с желаниями, мы идём завтракать, вернее обедать. Для всех это обед, а для нас завтрак.
Правда, прежде чем выйти из номера, я звоню своей начальнице.
– Ирина Викторовна…
– Брагин!
– Стойте-стойте, не начинайте. Вам разве Анатоль ничего не сказал?
– Какой Анатоль?!
– зло бросает она.
– Ты совсем уже обнаглел?!
– У меня уважительная причина. Я просил Толика Георгиева вас предупредить.
– Да?! Молодец! Да только, где твой Толик Георгиев? Не подскажешь?
Ого… Действительно, где Толик-то? Тоже наслаждается исполнением желаний или
– Ира, слушай, я правда не мог прийти. Вопрос жизни и смерти. А вот что с Анатолем не знаю. Сейчас попробую выяснить. Завтра буду, как штык. Если ничего непредвиденного…
– Никаких если! Чтобы немедленно…
– Ир, - прерываю её я, - не бушуй. Работа идёт, у меня всё под контролем. Говорю же те…
– Брагин! – не слушается и всё-таки бушует она.
– Немедленно на рабочее место!
Всё-таки можно понять Георгия Ивановича, который он же Гога, он же Гоша, он же Юрий, он же Гора, он же Жора. Женщина начальник - это вам не фунт изюма.
Я звоню Анатолю домой и не дозваниваюсь. Потом звоню Злобину и тоже не дозваниваюсь и тогда мы всё-таки идём обедать, то есть завтракать.
Набираем себе много всего вкусного и не торопясь едим. Ну, то есть пытаемся не торопиться. Я пытаюсь.
– Наташ, я думаю, - начинаю я, - тебе не надо вот так резко бросать универ.
– Что?
Кажется, этого она не ожидала и теперь смотрит на меня так, будто я ей в сердце выстрелил.
– Всё-таки ты больше семестра ему посвятила, и результаты учёбы вон какие хорошие. Давай переведёмся на заочное, чтобы год не терять. А на будущий год попытаемся тебя перевести в МГУ.
– А если не получится?
– с облегчением выдыхает она.
С облегчением, потому что я не буду настаивать на возвращении в Новосиб.
– Ну, если не получится, тогда уж будешь поступать снова на первый. Но я думаю получится. Почему нет? Даже если нельзя, мы попросим кого-нибудь за тебя замолвить словечко.
– Ну, можно… - пожимает она плечами.
– Но, в любом случае, нужно тебя куда-то на работу устраивать. Ты же не можешь быть тунеядкой, правда? Не при капитализме живём.
– Ну, да, я работать согласна, ты что думаешь…
– Егор, - подходит ко мне Саня Какора.
– Там из казино прибежали, тебя ищут.
– Что случилось?
– Говорят, Лимончик пришёл…
Вжих… Сердце, привычное к адреналину заводится с полуоборота.
– Чего-чего?
– хмурюсь я.
– Тебя требует… говорить хочет…
– Сейчас что ли?
– Ага. Немедленно…
3. Ау, твою дивизию
– Прямо требует?
– поднимаю я брови.
– Типа, как требуйте долива пива после отстоя пены? Или как?
– Да я не знаю, - хмыкает Саня.
– Требует, говорят и всё.
– Ну ладно, - киваю я.
– Пусть передадут, что я бегу уже. Раз Лимончик требует, нужно ведь бежать, правда?
– Тебе виднее, - кивает он.
– Я скажу тогда…
– Да, скажи, пожалуйста. Ты, кстати, отдохнул, поспал?
– Да, путём всё.
– А Семён? А то я у вас даже не спросил.
– Семён Семёныч тоже, - кивает Саня.
– Погоди, он же не Семёныч, - удивляюсь я.
– Ну да, - пожимает он плечами.
– Это я так…