Цель и средства. Лучшая фантастика – 2021
Шрифт:
Они не были добры.
Но они были своими. Маринка, разморенная духотой летнего вечера, впала в странную, приятную сонливость и задумчиво наблюдала за новыми соседями. Они были семьей, в которую ее отчего-то приняли. Приняли без вопросов, без условий и испытательных сроков. Они переругивались и шутили друг с другом, не стесняясь новой знакомой. И прижженный сковородой стол, расшатанная кровать с провисшей панцирной сеткой, вонючие лужи за стариком Яковличем – все это было более чем скромной ценой за то, чтобы снова почувствовать себя дома.
Когда
Миша сваливал в кухню посуду, а Галка мыла в общей раковине, расплескивая воду.
– В Москве восемнадцать часов. Прослушайте выпуск новостей.
– Витя! – крикнула Галка, со злостью намыливая тарелку.
– Граждане, будьте бдительны, – бубнило радио.
– Витя!
– …в ходе рейда миграционной службы в пригороде столицы гражданин Суховейко А. А. сообщил, что возможно нахождение других представителей внеземных цивилизаций на территории нашего государства…
– Витя! – крикнула она почти отчаянно. Марина потянулась к радио, чтобы выключить, но не достала.
– В прозрачный летний вечер, – выкрикнуло радио птичьим голосом Агузаровой. – В столице тишина, и по Арбату марсианка идет совсем одна…
Подскочил Сережа, крутанул рычажок радиоточки и тотчас отпрыгнул, будто даже случайное прикосновение к Марине могло стоить ему жизни.
– Что? – спросил, входя на кухню, дядя Витя, у ног которого терся неотвязный Серый. На этот раз он был без очков. Глаза у дяди Вити оказались странные, очень светлые и какие-то водянистые. – Опять бдительности хотят? – спросил он весело. – Тарелками пугают, что, мол, подлые летают? То у них собаки лают, то руины говорят?
– У них заговорят… – мрачно заметила Галка.
– Галина, зря ты в кино на «Чужого» ходила. Ты, Галка, ксенофоб. Это плохо, – наставительно заметил дядя Витя. – А ты, Мариванна? Ксенофоб?
Марина замотала головой.
– Вон, Сережа у нас тоже ксенофоб, – авторитетно заявил дядя Витя. Сережа сердито шмыгнул носом и выскочил в коридор, хлопнул дверью своей комнаты. – Читает про чужих – и боится.
– Да он и своих-то боится, – отрезала Галка.
– Тетя Галь, а это как будет по-научному, – встрял Мишка, принесший с улицы еще порцию грязной посуды.
– Он у нас ксеноантропосоциофоб, – сказала Галка, и Марина глянула на нее с удивлением. А не так проста оказалась соседка. Мишка заржал. – А ты просто неуч.
– Я спортсмен, мне можно. В следующем году за область буду плавать. – Мишка гордо выпятил грудь и немедленно получил подзатыльник и груду чистой посуды в руки.
– Можно мне? – попросила Маринка тихо.
– Что тебе? Чистой нет пока больше.
– Помыть…
Молодая женщина фыркнула, сдула волос, упавший на глаза.
– Ишь ты, не доросла еще… – отозвалась
Она взяла со стола новую тарелку, а Маринка повернулась, чтобы уйти. В этот момент дверь на кухню качнулась, медленно открылась. И из темноты коридора появилась странная голова с вытянутым затылком. Две тонкие струнки слюны свисали из приоткрытого рта. Младенец неимоверно быстро вполз в кухню и ткнулся в ноги Маринке большим горячим лбом.
Она едва не вскрикнула. Отступила на шаг. Галина подхватила сына и поцеловала страшненького мальца словно драгоценнейшее из сокровищ. Он заулыбался, роняя слюну, гортанно забулькал. Маринка попробовала улыбнуться, но не сумела.
– Ладно, домывай, – смилостивилась Галка, выходя из кухни и унося с собой маленькое чудовище. Маринка передернула плечами. Неприятный холодок прошел по спине.
– Это ты не переживай, – утешил Миша, расставляя по полкам подвесного шкафчика чистые тарелки. – Петя у нас не совсем здоровый. Но Галка его вытянет – другой такой матери не отыщешь во всей вселенной…
Миша сам оборвал себя, заторопился на улицу – вносить стулья. Маринка смутилась, расстроилась от собственной глупости и принялась за посуду.
Ложась спать, Маринка думала, что проспит завтра до полудня, так вымоталась. Хотя мыть комнату помогали все, за исключением Яковлича, который убрел в свою, едва завечерело, и больше оттуда не доносилось ни звука. Помощники разошлись к полуночи, напившись чаю на общей кухне. Тараканы нетерпеливо караулили за батареей, дожидаясь, когда выключат свет, чтобы рвануть по плитам и шкафчикам с инспекцией.
– У меня мелок от тараканов есть, «Машенька», – предложила Марина, стараясь хоть как-то быть полезной за то, что ей все так помогают.
– Мариванна и есть, – заметил дядя Витя, шумно прихлебывая чай. – Еды не захватила, а мелок взяла. Дезинсектор хренов.
– Мы отраву не кладем и мелком не рисуем, – сказала Галка. – Чуть отвернешься, и Петя налижется дряни какой-нибудь. Ему ведь не объяснишь. Так что ты дай мне мелок, я выкину.
Галка перемыла кружки, и все разбрелись по комнатам, только Серый еще какое-то время легкой цокотной рысью бегал по коридору, нюхал под дверями, может, искал чего-нибудь перекусить.
А потом Марина проснулась ночью. Ей было холодно. А может, просто зябко от какой-то неясной тревоги.
«На новом месте всегда плохо спится», – попыталась успокоить себя Марина, но сон не шел. В глухой тишине слышно было, как во дворе шевелят низкими ветками липы. В щели окна сочится ночная прохлада. Луна выбралась на крышу и теперь лезла в глаза, пробравшись в комнату через большую щель между шторами.
Шторы дала Галка, на время, пока Маринка сама не обживется, а то спать с голым окном страшно, мало ли, заглянет кто. Ветхий пыльный тюль сняли и сразу отнесли на помойку, до того он был плох.