Цель обманывает средства
Шрифт:
— Ожидание… Через минуту будет канал, Макс. Куда дать видео?
— На основной в рубке. Жду. — И Заславский поднялся на мостик. Подойдя к самому его краю, он сложил руки на груди и выпрямился. Урмас снизу откровенно залюбовался капитаном — Макс явно не мог оценить этого зрелища, а жаль. Смотрелся он великолепно, не хватало только длинного плаща-накидки, например, алого. И треуголки. И сходство с древними морскими волками было бы полным.
На мониторе появилась заставка связной станции ГРУ, а чуть погодя — генерал Горин собственной
— Рассказывай, Заславский, что у тебя стряслось, — вместо приветствия выдал генерал.
— Вот так сразу и стряслось? Наоборот, ваше превосходительство, все довольно штатно. Испытали поставленные вами новые двигатели, работают на пять с плюсом, претензий к ним нет. Заодно разрубили гордиев узел, которому уже две сотни лет. — Макс усмехнулся.
— Что сделали? Какой еще узел, Макс? — Горин удивился, казалось, что искренне.
— Вам не знакома идиома «разрубить гордиев узел»? Я удивлен, но дело не в этом. Ваше превосходительство, а говорит ли вам что-либо словосочетание «„Диана“, Поисковый флот»? — Заславский сохранил серьезное выражение лица, хотя в душе ему очень хотелось рассмеяться.
— «Диана»… Погоди, это же кораблик какой-то, погибший вроде бы, нет? — Горин откровенно не понимал, к чему тут какой-то давным-давно погибший корвет.
— Не погибший, ваше превосходительство. Застрявший в гравитационной воронке двести лет назад и объявленный погибшим тогда же. Почему-то до сих пор никто не учел возможностей криогеники. Мы достали корвет «Диана» из воронки и буксируем его на Землю. Двое членов экипажа, капитан Алекс фон Строффе и навигатор Ричард Райт, находятся в размороженном состоянии у нас на борту, остальные шестеро заморожены, и возможностей нашего медблока для разморозки прямо здесь не хватает. Вот такой узел, Геннадий Владимирович. — И Макс посмотрел в глаза нанимателю, всем своим внешним видом демонстрируя, что он крайне собой доволен.
— Потрясающе! — воскликнул Горин, явно сдержав внутри себя что-то очень нецензурное. — Заславский, а ты когда ребенком был, домой котят и щенят бездомных не притаскивал?
— Эээ… Было, а что? — ответил сбитый с толку Макс.
— А то, что заметно! Ты в своем уме, майор? Что ты творишь? Это же уже памятник был сколько лет! — Генерал явно пребывал в шоковом состоянии от таких новостей.
— Памятник чему, простите, ваше превосходительство? Человеческому бессилию, что ли? Так а не ну ли их, такие памятники, Геннадий Владимирович? — Макс прищурился.
— Ну знаешь, Максим, это уже слишком! Ладно. Черт с тобой, вытащил — так вытащил. И что ты с ними дальше делать собираешься? — Горин заинтересовался.
— На Землю привезу, сдам Поисковому флоту. Дальше пускай сами решают, благо все люди взрослые.
— Максим, ты охренел, прости старого за грубое слово. Знаешь, когда тебя в запас увольняли, потому что забыли, как ты трезвый выглядишь, ты вроде бы адекватнее был. Скажи, ты чем думал, когда вытаскивал этот корвет и размораживал экипаж? — Генерал почти взрывался.
— Головой, ваше превосходительство! —
— Не заметно!
— Разрешите уточнить, ваше превосходительство, вы чем так недовольны? Тем, что я больше не ваш прямой подчиненный? Или тем, что всей Земле оказалось насрать на тех, кого называли героями дальней разведки?
— Тем, что перед очень ответственным рейсом ты полез в гравитационную воронку — раз. Тем, что у тебя на борту сейчас двести лет как объявленные погибшими люди — два. Тем, что как только в Space Unity узнают, кто их вытащил, то сразу же заинтересуются, а откуда у частных перевозчиков такие двигатели — три! Тебе мало, Заславский? — Геннадий Владимирович изволили злиться.
— Знаете, ваше превосходительство, позвольте уж мне самому решать, как испытывать двигатели на моем корабле. А заодно позвольте уж мне самому решать, что и как я делаю в свободное время. Миссия от моего поступка не пострадает, смею вас заверить, вылетим мы в срок. А наличие у меня хороших двигателей всего лишь подтверждает наличие у меня хороших друзей, ваше превосходительство. И раз вам больше, кроме праведного гнева, сообщить мне нечего, позвольте откланяться. Корабль под загрузку я поставлю в указанное время, вылет состоится в штатном режиме. — Макс отчеканил это, глядя в глаза бывшего командира нагло и ровно.
— Ты нахал, Заславский. Всегда таким был, таким и остался, — рассмеялся Горин. — Но на этот раз ты прав, паршивец. Только я тебя об одном прошу, Максим, не надо сдавать экипаж «Дианы» ребяткам из Поискового флота. Вези их сюда, здесь разморозим, дальше будем думать. Да и я на живую легенду посмотрю. Договорились?
— Практически. Алекса и Ричарда я высажу, где попросят, а замороженных сдам медикам. Есть у меня подозрение, что так будет правильней, господин генерал. В конце концов, что фон Строффе, что Райт имеют полное право после всего, что с ними случилось, самим распоряжаться своей судьбой. Но ваше предложение я им озвучу.
— Хорошо, Заславский, пусть будет так. Сколько тебе лететь до Земли?
— Считайте, что двое суток. Начну торможение — свяжусь с вами, доложу точное время прибытия. — Макс предпочел заложить себе некоторый запас.
— Жду. — И Горин отключился, даже не попрощавшись.
Макс усмехнулся, глядя на гаснущий экран. Первый матч за экипаж «Дианы» был выигран. Причем, похоже, всухую.
Глава 5
«ТЫ ЗНАЕШЬ, ТЫ САМ ТАКОЙ ЖЕ»
Алекс и Ричард пребывали в состоянии совместных раздумий. Вернее, совместного пьянства в процессе раздумий. Хотя что же это за пьянство — бутылка сухого белого вина на двоих мужчин, двести лет лишенных алкоголя? Смех один, а не пьянство. А если принять во внимание, что запасы спиртного на корвете «Диана» были уничтожены перед всеобщей заморозкой в качестве преждевременных поминок, то можно себе представить, какое наслаждение испытывали оба, понемногу отпивая из бокалов.
— Кэп, что делать будем? — Время болтовни ни о чем кончилось, Ричард первый высказал вопрос, который волновал обоих.