Цель оправдывает средства. Том четвертый
Шрифт:
— У Дочери был голокрон древней леди-сит, — произнес Император. — Думаю, он все еще в ее покоях. Может быть, тебе стоит с ним ознакомиться?
— Вообще я больше по джедайскому целительству, — попыталась было по привычке сопротивляться Обри Уин, но потом, вспомнив, что вообще-то является частью Черной стражи, прикусила язык. — Ознакомлюсь.
— Имей ввиду — внутри дух самой КсоКсаан, одной из двенадцати Изгнанников, — предупредил Император. — Помнишь, кто это такие?
— Если будет склонять меня на Темную Сторону Силы, я ее покусаю, — пообещала Обри Уин.
— Пойдем
— Оли спит, — зевнула все-таки Обри. — Ментальное истощение, обессилена. Но стабильна. Она сильна в искусстве обращения с Силой, но мне кажется, что Медитационная Сфера отнимает у нее слишком много энергии.
— Она в одиночку координировала действия более чем полумиллиона разумных, — напомнил Император, подходя к последней палате. — Это кого угодно из равновесия выбьет. А что с Ашшей? Она выглядит бледнее человека.
— Ашша, — Обри мгновенно взбодрилась, осознав, что сейчас придется много врать. Человеку, который может уловить искажение истины с той же легкостью, с которой она сама вскрывала лабораторных гизок. — У нее более тяжелое состояние…
— В каком смысле? — нахмурился Император. Сила вокруг него всколыхнулась.
— У нее глубокая эмоциональная рана, — тщательно подбирая слова произнесла Обри. — Она невероятно истощила себя, как физически, так и духовно. Я констатировала, что у нее есть ряд повреждений мозга — очень похоже на ментальный удар, но неизвестного типа. Я с таким никогда не сталкивалась, да и в записях джедаев нет ничего подобного. Она невероятно слаба — во всех планах. Молчит, смотрит в стену, ни с кем не разговаривает, — девушка кивнула на транспаристалевое окно, за которым раката в теле ситской ведьмы демонстрировала как раз такое состояние. — Она изводит себя эмоционально, но состояние стабильно тяжелое. Медикаменты пьет исправно, процедуры посещает. На Н’Зоте есть Огненные кристаллы, которые забрали из Храма джедаев на Корусанте. Если к моменту возвращения ситуация не улучшится, я буду применять их.
— В бою был военный координатор юужань-вонгов, — произнес Император. — Возможно, он нанес ей какой-то телепатический удар, из-за чего она сейчас в такой прострации. Я даже толком ее в Силе не ощущаю…
— Как и все мы, — развела руками Обри, тайком закусив нижнюю губу. — Пока что я советую ее не трогать. Возможно, мозг с целью переживания тяжелых воспоминаний использует одну из психологических защит, чтобы психика не обрушилась каскадом.
— Это не ухудшит ее положение? — с подозрением посмотрел на нее Император.
— Вы просите высказаться меня о психологии сознания ракаты, помещенной в тело древней сумасшедшей ситской ведьмы, — обозначила проблему Обри. — Как вы думаете, с какой из сторон этого кошмара могут появиться проблемы?
— С любой, — заявил Император. — Хорошо. Не будем ее тревожить, хотя мне очень хотелось бы с ней поговорить.
— Не нужно, — быстро добавила Обри. — Давайте я проведу вас к изолятору — там как раз должны проводить операцию по удалению имплантов у Ханны Динг. Закончим на этом обход, и, если можно, я бы поспала, — она демонстративно зевнула.
— Хорошо, — согласился Рик. — Пойдем.
— Вы
— Хорошо, — эхом отозвался Император, неспеша двигая к той части медицинского крыла, где располагались инфекционные боксы с высшим приоритетом химической и биологической безопасности — именно там врачи и дроиды отделяли от тела юной арканианки импланты юужань-вонгов, возвращая ее к нормальному существованию.
Юркнув за дверь палаты, она молча закрыла глаза, слушая, как бьется ее сердце. И хоть она понимала, что этого не может быть, казалось, словно бухают молоты в висках.
— Сработало? — поинтересовалась Ашша отсутствующим голосом, едва повернув в ее сторону голову.
— Не знаю, — зло бросила в ее сторону Обри. — Пойди, спроси у него сама, поверил ли он той чуши, которую я ему наговорила!?
— Он прямолинеен в вопросах личного пространства, — заявила раката, накрываясь одеялом по самый подбородок. — Если не вломился сюда с расспросами, значит поверил. Спасибо. Когда мне станет лучше, я сделаю, что обещала.
— Ашша, — Обри проглотила вставший в горле ком. — Мы должны были ему рассказать…
— Нет, — ответила раката.
— … он должен знать…
— Я сказала — нет, — решительно произнесла глава Коррибанской Академии. — Это только мои проблемы. Дай мне больше боты, чтобы все скорее зажило, и я уйду отсюда и тем быстрее ты получишь знания раката в области целительства детей, — она замолчала. — Сделки не будет, если ты проговоришься Рику.
— Я целитель, — напомнила Обри. — Наш главный постулат — не вредить пациентам. Я уверена, что если бы ты все ему рассказала…
— Уин, — Ашша посмотрела на нее полными расплавленного ауродиума глазами. — Еще одно слово, и я выпотрошу тебя как нерфа!
— Да пошла ты, — бросила Обри, повернувшись лицом к выходу. — Не надо мне от тебя никаких подачек! Сама поставлю детей на ноги! А ты и дальше оберегай свой секрет! Однажды Рик его узнает, и я сомневаюсь, что он не свернет тебе шею за обман.
— Возможно именно этого я и заслуживаю за все, что сделала, — услышала Уин слова Ашши, перед тем как дверь в палату закрылась. Бросив взгляд на тело краснокожей женщины, по лицу которой лились слезы, целитель привычно прикусила губы.
Вполне вероятно, что когда Бессмертный Император узнает об обмане, ее собственные дети могут остаться без матери.
Глава 14. Философский камень
«В пожаре красочных революций,
В потоках слов, что с экранов льются,
Я не нашёл никаких инструкций
По выживанию моей души.
Когда тебя припирает к стенке,
Мне так легко различать оттенки,
И представляется слишком мелким
То, что до сих пор казалось мне большим»
Два года и тринадцать суток спустя Первой битвы при Джеонозисе.