Цель оправдывает средства
Шрифт:
К Гомоноку мы приехали на следующий день. Последние километры повозки шли в достаточно плотном потоке спешивших на ярмарку торговцев и потенциальных покупателей: жителей окрестных деревень, ремесленников и крестьян. Впрочем, это мы их называем «крестьяне». На местном языке – килотуны.
Здорово хотелось спать. Мы почти безостановочно зевали, то и дело поминая черта, смачивали лица холодной водой из фляги и делая пару глотков. На несколько минут это помогало, но потом опять нападала зевота. Прошлая ночь была бурной и богатой
…На ночь мы расположились метрах в двухстах от дороги, в очень удобном месте. Небольшая возвышенность с плоским верхом. Неподалеку озерцо, с другой стороны ручей. В общем, удачно встали. Выпрягли лошадей, спутали им ноги и дали вволю попастись. Повозки поставили рядом, под ними сделали лежаки из плащ-палаток, набитых травой. В ямке развели костер, невидимый со стороны. Быстро поели и легли спать, оставив одного на страже. По традиции сменяли друг друга через полтора часа, таким образом каждый отдыхал по шесть часов. Вполне достаточно в наших условиях.
Но нормально отдохнуть не дали. Стороживший третьим Толик только заступил на пост и почти сразу же разбудил нас.
– Слева от дороги, метров сто, – прошептал он, указывая рукой направление.
В комплект нашего снаряжения входили очки ночного видения – удобная штука, легкая, малоразмерная и хорошо работающая в инфракрасном диапазоне.
Надев очки, мы разглядели несколько силуэтов, скользивших в высокой траве. Направление их движения стало ясно сразу – незваные гости шли к нам. Сообразить, кто бы это мог быть, не составило труда. Герило. Местные романтики с большой дороги.
– Мы деревушку проезжали, – высказал предположение Марк. – Оттуда субчики.
Действия при отражении нападения на лагерь давным-давно отработаны. Так что никаких заминок не было. Только сделали поправку на здешние условия. Как-никак шли на нас с холодным оружием. То есть взрывов, бешеной стрельбы и прочих сюрпризов не будет.
Визитеры были не лыком шиты. Наобум не полезли, подбирались медленно, ползком, то и дело замирая и проверяя, не вспугнули ли жертву.
Три… пять… шесть… Восемь. Восемь человек по наши души. Заходят с подветренной стороны, помня, что с нами лошади. А те, учуяв чужих, наверняка поднимут шум.
– Вижу четверых, – шепнул Сергей.
– Вижу пятерых, – ответил Марк.
– А я остальных, – подвел итог я. – И нечего ждать.
– Огонь, – тут же скомандовал Сергей.
Четыре «форма» с навернутыми на стволы глушителями беззвучно застрекотали, прошивая насквозь тела бандитов. Звук работающего комплекса очень тихий. По сравнению с тем же «калашниковым». А глушители маскировали его так, что можно было различить только с двух-трех метров.
Герило падали в траву, даже не понимая, что, собственно, происходит. А двое уцелевших в первые секунды боя замерли на месте, недоуменно глядя по сторонам. Их очередь наступила чуть позднее.
– Чисто, – констатировал
– И у меня, – ответил Антон, следивший за тылом.
Гости, похоже, действительно были из деревушки. Слишком уж бедно одеты. Да и оружие далеко не военное. Ножи из арсенала забойщиков скота, каменные молотки на длинных тонких рукоятках, серпы. Впрочем, в умелых руках это страшное оружие и при внезапном нападении вполне способное противостоять мечам, копьям и щитам.
Минут сорок мы потратили на то, чтобы закопать трупы. Незачем кому-либо видеть убитых бандитов с такими странными ранами. И вообще незачем видеть.
А через час после этого Антон, сидевший на страже, позвал нас:
– На юге, рядом с дорогой. Километрах в пяти… Огонь.
К тому моменту горизонт на востоке успел посветлеть достаточно, чтобы различить лицо человека на расстоянии двух шагов. И мы решили двигаться дальше, а заодно выяснить, что это за иллюминация на дороге. Пока основной версией было нападение другого отряда герило на какой-нибудь караван.
Соблюдая осторожность, не забывая внимательно смотреть по сторонам и держа оружие в руках, мы погнали лошадей вперед, правя на зарево. И минут через сорок стали свидетелями криминальных разборок по-шевротски.
Судя по всему, сцепились два каравана. То ли раньше были врагами, то ли на месте чего не поделили, но отношения решили выяснить именно здесь, неподалеку от огромного угловатого камня, неведомо как сюда попавшего. А так как с каждой стороны было не менее тридцати человек, схватка вышла яростной и долгой.
Мы подоспели к финалу трагедии, когда с десяток человек, перепачканных кровью, в рваных одеждах и посеченных доспехах сновали по полю боя, добивая раненых – как врагов, так и своих – и перетаскивая добычу с одних повозок на другие.
На дороге стояло шесть повозок с запряженными в них лошадьми, еще семь были чуть в стороне, а в отдалении небольшим табунком паслись кони.
Картина боя стала ясна. Один караван расположился на отдых, выпряг коней из повозок и расставил охрану. Через какое-то время сюда подоспел второй караван. После чего и началась битва. Кто-то подпалил два воза, и пламя костров давало достаточно света, чтобы видеть врага и не бить наугад.
Вообще-то нас меньше всего интересовали причины схватки, как и личность победителей. Но большое количество лошадей навело на мысль попробовать купить нескольких. До конечной цели еще далеко, новые лошади пригодятся.
Однако торгов не вышло. Увидев нас, победители побросали все и бросились в атаку. То ли им не нужны были свидетели, то ли наше малое количество натолкнуло на мысль увеличить добычу еще немного. В эту эпоху люди рассуждали просто: десять больше пяти, значит, победа достанется им. Что расклад может быть иной, и в голову не приходило.
До нас не добежал ни один. Самый шустрый упал в пяти шагах от первой повозки с простреленной грудью. Две пули, попавшие в него, развернули тело, и мы даже увидели, как из спины вылетают куски мяса с костями и хлещет кровь. Пули «форма» наносили страшные раны.