Цель оправдывает средства
Шрифт:
Это — по расшифрованным мною письменным указаниям Грома. В тех же бумагах Андрей Леонидович оговаривается, что общаться с Казбеком нужно крайне осторожно, он опасный человек.
Еще бы ему не быть опасным — он местный наркоторговец; профессия обязывает.
Ну, к опасностям я давно уже привыкла. Моя профессия тоже кое к чему обязывает…
Тем более — у меня с собой был и пистолет, в кобуре под мышкой, и нож — в ножнах, пристегнутых к ноге.
Так что я была во всеоружии.
Колхозный рынок. Там этот Казбек
Колхозный рынок…
Глава 3
Рынок кипел, как варящийся плов, образно выражаясь. Хоть Петропавловск и находился почти на границе с Россией, но азиатский колорит здесь был — ого-го!
Быстро отыскав в рыночной чехарде молодого парня-казаха криминального вида, я подошла к нему — он сразу настороженно и с нескрываемым интересом глянул на меня — и, наклонясь к его уху, интимно прогнусавила:
— Слышь, парень, мне тут купить кое-что надо. Я-то сама приезжая, не знаю никого…
— А чего купить-то? — перебив меня, спросил он.
— А то ты не понял? — некрасиво осклабилась я. — Мне люди посоветовали к Казбеку обратиться.
— Какие такие люди? — недоверчиво прищурился парень, отчего его глаза и вовсе превратились в узенькие черные щелочки.
— Хорошие люди, — исчерпывающе ответила я, потом придала своему лицу жалобное выражение и произнесла тихо и умоляюще: — Ну, очень надо, сделай, а?
— Ладно, — поколебавшись немного, согласился парень, — постой здесь, я сейчас…
Я осталась стоять на месте, озираясь и время от времени сплевывая в грязь под ногами — на случай, если дружки Казбека за мной наблюдают.
Если уж взялась играть роль заядлой наркоманки, так надо это делать с должной тщательностью. Тем более что это — мне не впервой.
— Это ты меня искала? — вдруг раздалось у меня над ухом.
Я обернулась и увидела рябоватое плоское лицо, серые губы, кривившиеся и обнажавшие страшный щербатый рот. Глазки-щелочки смотрели на меня настороженно и зло.
— Ну, я искала, — я ответила ему таким же взглядом, — если ты тот, про кого мне рассказывали. Казбек?
— А чего это ты именно меня искала? — поинтересовался он. — На рынке и без меня торговцев до хрена. — Он с ног до головы окинул меня оценивающим взглядом.
— А говорят, ты человек хороший, — ответила я, — надежный и с мусорами дружбу не водишь.
От моей похвалы уродливое лицо Казбека расцвело, что нисколько не придало ему привлекательности.
— Это уж точно, — усмехнулся Казбек, — я мусоров за километр чую, — он еще раз окинул меня взглядом, — а ты вроде не из мусорских…
Это точно. Я не из милиции, мальчик.
— Чего брать-то будешь? — понизив голос до хриплого шепота, спросил Казбек.
Я оглянулась и, наклонившись к его уху, негромко проговорила несколько слов.
— Нормально, — кивнул Казбек, — давай сюда бабки и жди…
— Вот, —
Я невнятно попрощалась с ним и быстро ушла. Отлично, я думаю, сыграла роль наркоманки, которой не терпится задвинуться.
Так, сегодня я Казбека беспокоить больше не буду, чтобы у него никаких подозрений не зародилось. Сегодня я музеи города Петропавловска побеспокою, а Казбека уж — завтра.
Все равно министр со своей свитой прибудут послезавтра, а мне пока нужно найти людей, у которых, по сведениям Грома, хранится видеокассета. И еще надо на уши этот городишко поднять своей журналистской деятельностью.
В общении с заведующими музеями Петропавловска я скоротала время до вечера. Нельзя сказать, что это были самые приятные часы в моей жизни, — какому нормальному человеку доставит удовольствие несколько часов подряд слушать бесконечные восторженные рассказы о каких-то никому не известных художниках, скульпторах, о степных дрофах и средневековых курганах?
Мне лично эти рассказы никакого удовольствия не доставили.
Зато, я думаю, фамилию мою в городе хорошо запомнили — когда я к вечеру уже снова пришла в здание администрации города, начальники отделов образования и культуры разбегались от меня кто куда — надо думать, работа Зайберта.
И самого Зайберта я в его кабинете не застала. Секретарша, испуганно посмотрев на меня, сообщила, что Виктор Федорович только что отбыл в отдаленный район города и сегодня его уже не будет.
Зато, сказала она, он обязательно должен быть завтра.
А когда я проходила по коридору, сотрудники из кабинетов смотрели на меня с нескрываемым интересом — наверняка это трепло Виктор Федорович обо мне распространялся.
Или, может быть, кто из музеев позвонил, поблагодарил за внимательную к культурной жизни города журналистку. Я же специально каждой заведующей по два раза говорила, что меня из администрации направили.
И Зайберт еще им звонил.
Это — очень хорошо, это мне на руку.
В общем, во второй раз (как и в первый, впрочем) выходила я из здания администрации города с чувством глубокого удовлетворения.
С этим же чувством я вернулась в свой номер в гостиницу и легла спать.
Приемник-передатчик я прикрепила к своим трусикам, а пистолет положила под подушку — по старой привычке.
Проснувшись, я первым делом позвонила Зайберту — он неосмотрительно оставил мне свой рабочий телефон.
Виктор Федорович уже был на работе — девять часов утра.
— Алло, — сказала я в трубку, после того как секретарша соединила меня с Зайбертом, — Виктор Федорович, вас снова беспокоит журналистка из Тарасова Ирина Зиновьевна…