Цель – Перл-Харбор
Шрифт:
– Что вы, Андрей? Какая школа КГБ? Вы, наверное, меня неправильно поняли… И я никому ничего не говорил, нет… опустите автомат, Андрюша, опустите…
Торопов представил себе, как нажимает на спуск «шмайсера»… «МП-40». И пули прошивают чекиста насквозь, вырывают кровавые клочья из его спины, превращают отутюженный пиджак в изодранное тряпье… И ублюдков с того форума… и…
Нужно будет попросить…
Кстати, об этом следует написать, решил Торопов. Нельзя производить изменения до тех пор, пока основные разработки – технические и научные – не будут доставлены в тридцать девятый год. Торопов вспомнил, как выглядел стоматологический
Медицинское оборудование, научное оснащение, технологии. Нужно будет создать специальную организацию, которая займется скупкой, а если будет нужно, то и кражей всего этого добра из будущего. Скупать и вывозить в прошлое, а потом одним разом, рывком, создать лаборатории, институты, заводы… Разом обрубить всю историю после этого года и дальше возводить новую в пустоте, в вакууме безвременья. Без помех. Чтобы полет на Луну произошел в пятидесятых, чтобы компьютеры – в конце сороковых. Чтобы все это произошло при жизни фюрера, чтобы не сгинуло в грызне после его смерти.
Написать об этом, пусть тот, кто читает записки Торопова, поймет. Добиться встречи с ним и рассказать, убедить… Нужно не менять будущее, нужно его выкрасть. Нужно вырезать из истории семьдесят лет. Вот это – задача! Это – уровень, достойный Андрея Владимировича Торопова. И работа, которая позволит быть полезным долго… очень долго…
Не гонять группы, подобные банде Нойманна, а внедрять резидентов, вербовать агентуру, вытаскивать-вытаскивать-вытаскивать информацию… Это можно успеть сделать быстро. Относительно этого времени сделать быстро, естественно.
Они перебрасывают людей в будущее, даже студентов можно отправить, в нынешнем российском бардаке никто и не спохватится, откуда взялись эти парни и девушки, откуда приехали. Лишь бы платили, да, лишь бы платили новые студенты… А кроме этого там найдутся нужные кандидатуры на вербовку – это будет несложно. Совсем несложно. Никто не устоит перед таким выбором – либо твоя жизнь, либо жизнь всех остальных. Никто не сможет устоять.
Даже Торопов не устоял, а он ведь…
А я, подумал Торопов, я – сделал правильный выбор. Какой смысл в моей смерти, если все уже предрешено? Задача любого разумного человека – выжить, сохранить свой интеллект. В конце концов, это задача, высокое предназначение интеллектуала. Сохранить себя для будущего. Для человечества.
За окном послышался звук автомобильного двигателя.
Приехал кто-то из группы, подумал Торопов. Скрипнули петли ворот. Потом створки должны были лязгнуть, закрываясь, но Торопов прислушивался напрасно. Это значило, что машина должна скоро уехать. Нет смысла закрывать за ней ворота, чтобы потом через несколько минут открыть.
Торопов встал с постели, быстро оделся. Кто бы из группы ни приехал, не стоит дожидаться их появления лежа в кровати. Уроды не страдали излишней тактичностью, могут войти в комнату, потребовать, чтобы Торопов одевался, а потом стоять, наблюдая за переодеванием. И комментировать.
В дверь комнаты Торопова постучали.
Это не Нойманн и его люди, те входят без стука. Это, наверное, хозяйка дома. Фрау Лизелотта, кажется.
Штурмбаннфюрер как-то ее представлял, но Торопов не запомнил. Смысла не было – хозяйка не знала русского, а жилец – немецкого. Поэтому общение между ними сводилось к гутен морген-таг-абенд,
Стук повторился.
– Да! – сказал Торопов.
Дверь открылась, хозяйка заглянула в комнату, изобразила улыбку на бледных губах и сказала «что-то там битте».
– Хорошо, – кивнул Торопов.
Интересно, подумал он, когда хозяйка ушла, кем ей представили постояльца? Русским перебежчиком? Агентом? Просто посоветовали не лезть не в свое дело, раз деньги платят? Она-то все равно выполнила свой долг – сообщила в полицию о странных жильцах.
На второй день пребывания Торопова здесь к дому явился шуцман, задавал какие-то вопросы Нойманну, а тот отвечал спокойно, уверенно и с превосходством в голосе. Разговор проходил во дворе, Торопов мог его наблюдать в окно и видел, как Нойманн предъявил какие-то бумаги, а шуцман откозырял и почти строевым шагом вышел за калитку. Хозяйка, стоявшая неподалеку, удовлетворенно кивнула и продолжила подметать двор.
– Стуканула? – спросил Торопов тогда, когда к нему в комнату вошел Нойманн.
– Почему в вопросе столько негатива? – осведомился в ответ штурмбаннфюрер. – Разве лояльный гражданин не должен проявлять бдительность, особенно в условиях борьбы с империализмом и плутократией?
Тогда Торопов спорить не стал. Собственно, чего было спорить, если Нойманн был прав. Бдительность, она такая бдительность… Штука необходимая, между прочим. Порядок основывается на личном вкладе каждого.
Кстати, о вкладе. Торопов посмотрел на стопку бумаги на письменном столе, задумался на мгновение – а не плюнуть ли на завтрак и не посвятить часок работе над проектом освоения науки и техники будущего? Пока есть настрой и азарт. Предостеречь от необдуманных, импульсивных поступков… Пусть даже немцы и сами все поняли, но продемонстрировать свою заинтересованность и компетентность… креативность, в конце концов, будет не лишним.
Ладно, потом, после завтрака. Если приехал Нойманн, то все равно придет в комнату и не позволит спокойно поработать. А то и даст задание в очередной раз написать о причинах нападения Японии на Гавайи, о предположениях по поводу американской провокации… Об этом Торопов уже писал раза три. Конкретно об этом трижды, и еще четыре раза был вынужден упомянуть о Перл-Харборе, анализируя общую политическую обстановку в мире и на Тихом океане. Дались им эти Гавайские острова…
Но – их дело. И право.
Значит, вначале – спуститься вниз, позавтракать, возможно, выслушать очередные оскорбления в свой адрес, сделать вид, что не понял мерзких намеков, потом подняться наверх и снова сесть за работу.
То, что сегодня воскресенье, ничего не значит. Торопов работал без выходных. Ну разве что сегодня опять привезут проститутку. Может, заказать двух?
Торопов усмехнулся. Интересно, как отреагирует Краузе, если попросить сразу двух – блондинку и брюнетку. А если заказать мулатку или негритянку? Смогут они в Германии тридцать девятого года найти ему негритянку? А уж хозяйка как будет счастлива, если жилец устроит шумный праздник плоти…