Цель – Перл-Харбор
Шрифт:
Это идиоты говорят, что художник должен быть голодным. Торопов привык кушать регулярно и хорошо. Качественно.
Ничего, он потерпит. Как терпел свою жену, терпел соратников по сайту, терпел… Много чего терпел.
Когда Сухарев принес кашу в алюминиевой тарелке, суп был уже съеден.
– Чай? – дежурно спросил лейтенант, забирая грязную посуду.
– Чай. Сладкий, – сказал Торопов.
Значит.
Значит-значит-значит…
Американцы бомбить Перл-Харбор не будут. Идею можно было бы скормить кому-то из дебилов «Ветра истории». Пусть сочинили бы разоблачительный
Значит, не американцы. Не англичане и не немцы. О немцах он уже думал. Посадить немцев на японские авианосцы – идея, в общем, неплохая. Снимает проблему потерь среди японских летчиков. Только американцы и им не поверят. Немцы ведь тоже могут бомбить все, что им заблагорассудится.
Немцы отпадают, хотя Торопов нашел в книгах о Перл-Харборе намеки на возможное участие арийцев. Вроде были даже свидетели, которые видели в кабинах японских самолетов европейцев.
Ничего больше в голову не приходило.
Не складывалось в единую картину, как Торопов ни бился.
Не сложилось и на следующий день. И на следующий.
Прошло вторая неделя, а Торопов все рассматривал карты и схемы, листал страницы книг, рылся в файлах ноутбука.
Какой-нибудь намек, просил Торопов. Ну хоть что-нибудь…
Он перестал есть, третий день сидел на сладком до приторности чае и сухарях. Наорал на лейтенанта, когда тот сунулся с очередным предложением пообедать, и выматерился, когда капитан спросил, не может ли он чем-нибудь помочь.
– Оставьте меня в покое! – крикнул Торопов капитану. – Не лезьте не в свое дело! Если мне что-то от тебя понадобится – я свистну! Пошел вон!
Капитан не обиделся, сказал тихо, что если все-таки помощь понадобится…
Торопов захлопнул дверь прямо перед его лицом.
В конце третьей недели появился Орлов, но общаться с Тороповым не стал, поговорил о чем-то с летчиками и снова исчез, оставив мешок со свежим хлебом и ящик с яблоками.
По ночам Торопов почти не спал. Если удавалось втиснуться в сон, то это оказывался один и тот же кошмар. Сталин что-то говорит Орлову, тот достает пистолет, Торопов пытается бежать, но остается на месте, тяжко переставляя ноги, задыхаясь и захлебываясь криком.
Выстрел, пуля из пистолета настигает Торопова и бьет его в голову.
Решение есть, уговаривал себя Торопов, глядя в ночную темноту. Не может не быть. Оно где-то рядом, нужно только его нащупать.
Торопов сел на постели.
Если что-то нужно всем, то оно так или иначе произойдет. Торопов встал босыми ногами на шершавый, плохо выскобленный пол.
Он по нескольку раз перечитал доступные книги, просматривал раз за разом хронику, снятую седьмого декабря японцами и американцами. Неоднократно пересмотрел кучу телевизионной научно-популярной и конспирологической хрени – и ничего конкретного в голову не пришло.
Но что-то все-таки зацепилось и копошилось у Торопова в мозгу. Было что-то во всем прочитанном и просмотренном такое, что каждое в отдельности ни о чем не говорило, а вот в совокупности…
Торопов сел к письменному столу, не одеваясь. Было прохладно, сквозняк из-под двери вцепился в его ноги, но Торопов не обращал на это
В американском документальном фильме о Перл-Харборе говорили о японском плакате. О каком-то агитационном плакате, который был выпущен сразу после удара. Японцам сообщали о героях. О десяти героях-подводниках с малых подводных лодок. Командование флота еще не знало, что один из них остался в живых и попал в плен, так что на плакате были фотографии всех десяти моряков, героически погибших во славу Японии при нанесении удара по американскому флоту.
И голос за кадром сообщил, что о летчиках не было сказано ни слова. Ни одна фамилия японского летчика, отличившегося или погибшего при атаке на Перл-Харбор, в Японии обнародована не была.
С летчиками у самураев все было непросто, их и не награждали во время войны, и чтобы получить очередное звание, им нужно было совершить что-то уж совсем фантастическое, и не один раз. Но имена своих асов Япония знала. О них писали и говорили. Торопов читал мемуары Сакаи, там про это очень подробно разъяснено.
А при налете на Перл-Харбор погибло пятьдесят пять летчиков. Было из кого выбрать и кого назначить в герои. Но никого почему-то не назначили.
Так-так-так… Торопов схватил лист бумаги и карандаш. Странность первая – летчиков среди официальных японских героев Перл-Харбора не было. Дальше… Что-то еще… В голове Торопова словно щелкнуло.
Хроника.
Сейчас он не мог вспомнить точно, где именно это услышал или прочитал, но японская кинохроника налета практически не сохранилась. Вроде бы пленки-оригиналы погибли на одном из авианосцев при Мидуэе. А кто-то очень давно рассказывал Торопову, что эпизоды этого налета, которые переходят из одного фильма в другой, по большей части либо относятся совсем к другим операциям, либо вообще постановочные. Японцы в сорок втором году выпустили на экраны фильм о налете, вот для него и подготовили много всякой бутафории.
Фото и кинохроника с авианосцев перед вылетом на Перл-Харбор, клялся и божился кто-то на форуме, стопроцентная подделка. Первая волна уходила затемно, и никаких съемок сделано быть не могло, а когда рассвело, то солнце так и не появилось – небо было затянуто тучами. А на фотках и съемках – солнце.
Какого хрена было рисовать на палубе схемы Перл-Харбора перед самым вылетом, если корабли болтались в море две недели, и за это время можно было всю необходимую информацию вбить летчикам в головы неоднократно? И тем не менее фотография с пилотами, сидящими кружком над меловыми линиями схем Перл-Харбора, существует. И всегда сопровождается комментарием, что вот, перед самым-самым вылетом.
Зачем японцам было подделывать, спросили у того ненормального на форуме, и он написал, что вместо потерянных настоящих кадров.
Очень может быть.
Американские авианосцы имели седьмого декабря все возможности перехватить японский флот на отходе. Кто больше пострадал бы в случае перехвата – вопрос, но возможность была. Японцы прошли совсем рядом с «Лексингтоном». «Энтерпрайз» тоже вполне успевал настичь «Кидо Бутай», но американцам приказали двигаться в противоположную сторону.