Целестиал. Призрак
Шрифт:
– О, всего хорошего, - Халльвега движением плеч скинула с тех плащ, взяла в охапку и всучила владельцу. Развернулась и зашагала прочь. Полотенце в самом деле мокрое. Странно, кажется, по выходу из бани ей было в нем тепло, несмотря на сырость. И вообще, чего ее потащило гулять по городу с этим?.. Этим…
– Халль, подожди, - фигура элементалиста выросла перед раздраженной авантюристкой словно из-под земли. Плащ держит в руках. В серебристых глазах растерянность. – Я тебя обидел чем-то?
– А ты предложи мне податься в лекари. Тогда быстро узнаешь, - огрызнулась Халльвега на вопрос. В целом мирный, наверное.
–
– Это моя родная специализация. Лекарь. И меня к ней очень любят посылать некоторые. Особенно после того, как случается что-нибудь. Не очень хорошее на первый взгляд. Ну? Попробуешь?
– Я не понимаю тебя, - окинули ее взглядом с головы до ног. Растрепанная, в одном светло-сиреневом полотенце, не доходящим даже до колен. Яркие ядовито-зеленые волосы и горящие изумруды глаз. Опасная при всей своей беззащитности.
– Ты пришел ради этого? – неловко буркнула Халльвега, пытаясь утихомирить свой пыл. Слова элементалиста задели, хотя, кажется, он пытался сказать что-то другое. Не то, что увидела за его словами она. – Ругаться на меня за то, что вернула тебя к источнику?
– Нет. Хотел поблагодарить и извиниться, что мой глупый поступок едва не стоил тебе жизни. Прости за это, Халль.
Халльвега стояла молча. На элементалиста не смотрела, предпочитая угол улицы сбоку. Авантюристы шныряли туда-сюда мимо. Забавно, что даже присутствие элементалиста их не трогало. На нее смотрели с большим интересом и смешками. Еще бы, кто будет в здравом уме расхаживать в полотенце по городу? С другой стороны, мало ли чего хочется элементалисту от своего целестиала. Об взаимоотношениях двух сторон простым авантюристам было мало что известно. Чаще домыслы и выдумки. Целестиалы не распространялись на эту тему, к элементалистам просто не подходили.
– Я не держу на тебя зла, - произнесла Халльвега, отстраненно размышляя совсем на другую тему. – Сунуться к Перевалу было моим решением. Ты ни о чем не просил. И, как правильно сказал, был изначально против, чтобы я к тебе прикасалась. Мое решение – мои проблемы. Если это все, зачем ты пришел, то не стоило утруждаться. Если бы мне была нужна ваша благодарность за помощь, я бы об этом сообщила сразу и прямо. Но она мне не нужна.
– Хорошо, - кивнул Тапиар. Разобравшись с одним вопросом, перешел к другому, который вызвал искреннее удивление у его собеседницы. – Той ночью ты сказала, что не станешь моей никогда. Из-за того, что я – монстр. Это не связано с ним?
Халльвега растерянно смотрела на запястье, которое взяла чужая рука и подняла выше. Теплые пальцы интересовали куда больше, чем каменное украшение из полупрозрачного розового камня с зеленой лозой внутри.
– Ты прав. Моя жизнь связана с другим, - не поднимая взгляда, произнесла Халльвега. Каменное гладкое украшение вызывало теплоту в груди, несмотря ни на что. Из памяти никогда не пропадет день, когда оно появилось на ее запястье. Дождливый день. – Насчет монстра… Глупость сказала, прости. Растерялась. Не хотела тебя оскорбить.
– Твоя жизнь связана с Вегаром, - прозвучало утверждение.
– Это так, - Халльвега улыбнулась собственным мыслям. Нашла в себе силы поднять голову, заглянуть в серебристые пристальные глаза. – Вегар – мой лучший друг.
– С друзьями не связывают судьбы.
– О, чего только с ними не делают! – рассмеялась Халльвега, замотала головой, не желая
– Этот амулет можно легко снять.
– Только попробуй! – Халльвега испуганно выдернула руку из чужой хватки, прижала к себе, как самую большую драгоценность. – Сдалась тебе моя связь с Вегаром. Меня и его все устраивает. А уж почему мы связали жизни – это вообще касается только нас двоих.
– Ты не любишь его.
– Люблю, - возмутилась Халльвега на несправедливое замечание.
Что-то такое проскользнуло в серебристых глазах элементалиста, что Халльвега пожалела о собственных словах. Дернулась за тем, ухватила за рукав. К ней опустили взгляд.
– Я люблю Вегара, это правда, - тихо пробормотала она, удерживая чужую руку в объятиях двух своих. Подняла голову выше. – Как друга, самого лучшего, преданного и верного друга. Того, кто никогда не предаст. Но…
Не в силах подобрать нужных слов, да и не зная толком, существуют ли такие, чтобы как-то перешагнуть через пропасть недопонимания двух столь разных существ, как элементали и люди, Халльвега просто взяла элементалиста за ворот и притянула к себе, встав на цыпочки.
Чужие губы были теплыми. От собственной смелости сердце настоятельно постучалось куда-то в район горла, как бы намекая, что оно не прочь выйти, чтобы подышать свежим воздухом, пока эти двое тут разбираются меж собой.
Серебристые глаза с вытянутым четь более темным зрачком были совсем рядом с ее лицом. Халльвега прислушалась к стуку у горла, улыбнулась и отпустила чужой ворот. Отстраниться ей не дали. Вместо этого Тапиар сделал шаг ближе, на этот раз уже сам заключил в объятия.
– Ты еще меня здесь уложи на дорогу, - возмутилась Халльвега, с трудом оторвавшись от элементалиста. Вот теперь на них все окружающие смотрели без исключения. Поправила полотенце, ухватила мужчину за руку и утянула за собой. – Вас совсем посторонние взгляды не смущают?
– Обычно посторонним нет дела, - согласился Тапиар, с интересом озираясь по сторонам. Теплая ладонь в руке мешала сосредоточиться на чем-то конкретном. Эмоции вышли из-под контроля некоторое время назад и теперь откровенно ругались со здравым смыслом.
– С вами одни неприятности, - рассмеялась под нос Халльвега. Легко перешла на бег.
Как добрались до заброшенного сада, помнила плохо. Среди запущенных дорожек и живой разросшейся изгороди других людей не было. Тапиар решил, что теперь никому до них точно нет дела, и заключил девушку в объятия. До дома они так и не дошли, целуясь в тени наотрез отказывающихся цвести кустов.
Наконец навыки не буянили от близости элементалиста. И это было просто потрясающе! Не веря в собственное счастье, пусть даже такое малое, Халльвега наслаждалась чужой близостью. От возвращения в дом удержала Тапиара, точно так же, как смутилась от его вопроса.
– А зачем оно тебе? – от удивления даже пыл утих.
– Ты позволишь прикоснуться к себе? – в ответ задал вопрос Тапиар, удивленный уже ее словами.
– Конечно, - растерялась Халльвега.
Несколько томительных минут они смотрели друг на друга. У архэнталя на лице были написаны сомнения. Халльвега его не торопила. В конце концов, у их народа свои правила для любовных игр. Но только она с ними не согласна. Тем более, что это надо идти в дом, а туда так далеко топать.