Целитель 7
Шрифт:
— Вот, вот и вот, — указал он, когда я вошёл.
Мой поклон был проигнорирован, мог бы и не стараться.
— Я всё думал, где же это слышал, — оживлённо говорил княжич. — На самом деле клятвы упоминаются много где. Но по смыслу, близкому к тому, что ты говоришь, они упоминались в этой книге, — потыкал княжич пальцем в очень старую книгу. — Только руками не трогай, прошу. Это очень древняя книга. Ей лет четыреста, а то и больше. Написана от руки.
— Вряд ли я смогу её прочитать, — сказал я с сомнением, пробежавшись взглядом по тексту.
Слова вроде знакомые, но сильно отличаются
— Это же старый диалект, — посмотрел он на меня с удивлением, мол, как я такие вещи не понимаю.
— Так и что в этой книжке? Что за орден?
Слово «орден» — то немногое, что я смог разобрать.
— С переводами беда. Это запрещённая литература, поэтому мы её тщательно прятали. Поэтому и нормального перевода нет. Но по смыслу — орден тех, кто защищает. Они приносили обеты и считали их исполнение важнейшей частью жизни.
— Я не силен в истории, но читал про большую войну триста лет назад.
— После которой многие знания были утрачены, — покивал княжич, бросив на меня пристальный взгляд.
— Это всё очень интересно. Я с бы с удовольствием послушал, как вы сами видите историю, но у меня вопрос. Что дальше-то? Про клятвы вы слышали, хорошо. Но что делать будем?
— Исследовать! — воскликнул Сергей с пылом. — Я оценил ту теорию, которую ты мне дал. Только вот, сдаётся мне, она неполная!
— Неполная? — нахмурился я.
— Ты говоришь о служении только одной силе, которую условно можно назвать энергией жизни. Но есть же и другие виды энергии, о чем ты сам упоминал. Возможно ли служение им? А что тогда будет? А высокая чистота и концентрация энергии огня — это что будет? Чистое пламя? Или только кипящее Масло? Оно точно не подойдёт для уничтожения мёртвых? А как быть с предрасположенностью людей? Доподлинно известно, что люди к разным стихиям тяготеют. У аристократов это особенно выражено, хоть и не всегда. Как с этим быть?
И что мне ему ответить? Что война, через которую я прошёл, показала, что Кровь самое эффективное средство против мёртвых? Так нельзя этого говорить.
— Вы предлагаете исследовать этот вопрос? Но как? — спросил я.
— Для начала нужно придумать методы измерения. Определить, какие энергии встречаются чаще всего. Как с ними взаимодействовать, как концепция служения будет влиять на эти силы. А там видно будет.
Княжич так и пылал энтузиазмом. А я подумал, что головной боли с этими исследованиями только прибавится. С другой стороны, мой мир всё же проиграл. Значит наши знания априори неэффективны. Это при том, что я не был носителем всех знаний. Так, лишь очень малой её части. То, что могу воспроизвести, — слабое подобие.
Поэтому в любом случае требуется изобрести новый подход. Кто знает, может, энтузиазм Сергея во что-то путное и выльется.
Глава 18
Постепенно моё расписание устаканилось. С основной массой тех, кому нужно было открыть Источник, я разобрался. Ещё прибывали добровольцы, но там речь шла о десятках, а не сотнях в день. Поэтому стало чуть полегче. Правда, княжич упомянул, что в других городах тоже сборы идут, и там свои новобранцы, которым требуется открыть Источник. Отпускать он меня никуда не собирался,
Касательно магического зрения выяснился ещё один нюанс. О котором я, признаюсь, как-то позабыл. Что легко объяснялось тем, что в прошлой жизни ничем подобным я массово не занимался, не было нужды. А тут столкнулся с тем, то зрение-то зависит от развитости тела и Источника. Точнее как. Человек открывает Источник, тренируется. Постепенно его тело адаптируется к нагрузкам. Во всех смыслах адаптируется. Зрение тоже перестраивается. Своим вмешательством я лишь упорядочивал и ускорял процесс. Ускорял в одной плоскости. Не во всех. Ведь при естественном развитии человек заодно нарабатывал контроль и чувствительность. А так получилось, что у новобранцев зрение начальное вроде бы появилось, а всех вспомогательных навыков нет. В связи с чем у них не формировалось так называемое внутреннее зрение. Ведь что такое магическое зрение? Это особое зрение, позволяющее видеть тонкие энергии. Которые и внутри человека есть. Это зрение — прямое следствие обычного магического зрения.
В общем, у тех, кто совсем никакими навыками не обладал, с этим проблемы были. Тренироваться им ещё и тренироваться, и никак этот процесс ускорить нельзя. Те, кто куда чаще практиковал, такие как Петр и Игорек, с другой проблемой маялись. Зрение делало резкий скачок, и они начинали видеть сразу много всякого. В том числе внутри себя. Не понимая, что с этим делать. Поэтому моё предложение почитать лекции о первой помощи быстро переросло в практикумы по развитию магических навыков и чистке.
Дошло до того, что среди солдат шутка начала ходить. Хорошо отработал на учениях, попадешь к Васильеву.
Ну, или не шутка. Потому что времени было в обрез, людей — огромная толпа, и всем внимание я физически уделить не мог. Для понимания: провести два раза в неделю двухчасовой мастер класс на тридцать человек — это да, мог. На большое число — уже нет. Смысл терялся. Потому что часто надо было подойти к каждому и ткнуть его «носом», куда следует. И так много раз. Чтобы точно дошло.
Итого шестьдесят человек в неделю. А их тут больше трех тысяч… Или уже четырех? Я как-то не следил за точным числом. Поэтому награждать лучших тем, что поспособствует их развитию, а значит, и выживанию, не самая плохая идея. Вполне в армейских традициях.
Из плюсов такого подхода — с мотивацией приходящих ко мне проблем не было. Знания впитывали жадно.
Замечу, что другие солдаты совсем уж обделенными не оставались. Знания-то расходились потом. Те, кто побывал у меня, набивали руку, а потом распространяли то, что поняли.
Круги на воде получались.
Обучение других — малая часть моего расписания. Утром я приходил в лазарет, помогал сестрам, выдавал им задание. Клятвы они принесли. Ничего выдумывать я не стал, предложил им стандартный вариант для целителей. Дальше я делал в лазарете то, с чем сестры не могли справиться. После чего шёл заниматься открытием зрения. Закончив, возвращался в лазарет. Обычно в это время у меня появлялся свободный час или полтора. Которые я тратил на учебники и медитации.