Целитель 8
Шрифт:
Мягко улыбаясь, Жека бережно сложил письмо и сунул в нагрудный карман. Вздохнул, и оглянулся, возвращаясь душой на жаркую и пыльную чужбину.
Военно-транспортный «Боинг-707» помаленьку прогревал двигатели, их погромыхивавший посвист разносился над аэродромом. На сером фюзеляже транспортника красовалась намалеванная белая звезда, включенная в голубой круг – опознавательный знак сомалийских ВВС, принятый для всей Восточной Федерации.
Зенков перевел взгляд на бликующее зданьице аэропорта, будто собранное из пустых аквариумов. Над вышкой
Жека усмехнулся: не будь тут твердой «руки Москвы», местные кланы вполне могли бы заново передраться.
Здорово придумали в Адене – там детишек скотоводов-кочевников «учат, отучая». Малолетки со всех интернатов радостно скандируют: «Мы не из клана, мы не из племени, мы – из Йемена!» Глядишь, подрастут, выучат русский, поступят в советские вузы – и забудут навек пещерные обычаи…
Грузной трусцой подбежал «Квадрат».
– Товарищ прапорщик! – прогудел он, четким, заученным движением бросая ладонь к берету. – Груз на месте, ребята готовы.
Жека глянул на транспортник, и кивнул. «707-й» перебросит в Ливию оружие и военспецов. Берберы отважны, злы на арабов, так и рвутся в бой, вот только в тактике и стратегии – ни бум-бум…
– Ждем, мон шер, ждем… - сощурившись, Зенков осмотрел горизонты. – Куда-то «Маша» подевался…
Неожиданно, перебивая рокочущий свист «Боинга», загрохотали двигуны «мигарей». Разбежавшись по бетонке, серебристые истребители взлетели, собираясь в звено, и заложили плавный вираж – за горы, на запад.
– Куда это они? – озадачился «Квадрат», и поскреб щетинистый затылок, надвигая голубой берет на лоб.
– Летять утки, летя-ять у-утки… - забубнил Женька, твердея лицом.
Так-так-так… Неужто Юг Судана затрясло? А что, вполне возможно. Арабы-мусульмане на севере веками угнетали южных негров-христиан, держали их за утнтерменшей, а нынешний суданский «вождь» Нимейри и вовсе объявил себя «правителем правоверных». И пошли веселенькие дела – резня, погромы, беженцы…
А рядом христианская Эфиопия. Как единоверцам не помочь? Вряд ли Аддис-Абеба решилась бы в одиночку бодаться с Хартумом, но в составе ВФ – ого! Тем более, что в Южном Судане полно нефти… И есть там еще одна, не менее драгоценная жидкость – вода! Верхнее течение Нила. Стоит только перекрыть оба истока – и Белый и Голубой, как на всем севере, и в Судане, и в Египте моментально начнется засуха. Бескормица и голод. Неплохая узда для Нимейри с Садатом!
– Прапор! – послышался отрывистый голос «Маши». – Готовы?
Майор Марьин в полевой «пустынной» форме, с беретом, сунутым под мягкий погон, стремительно шагал, топча бетонные плиты.
– Так точно! – вытянулся Зенков, дабы ублажить армейскую жилку комбата, и осторожно позондировал: - Мы в Джубу? Или в Малакаль?
На загорелом лице майора промелькнула улыбка.
– Обойдешься, товарищ прапорщик! – добродушно проворчал он. – Мы – в Триполи, как в приказе
Резко развернувшись, Марьин энергично зашагал к «Боингу». Жека догнал его, обращаясь на ходу:
– Так это что ж… Получается, что восстание в Джубе не само случилось? Мы его готовили?
– И еще как! – фыркнул майор, забираясь по трапу в гулкое нутро транспортника, заставленное спаренными зенитками и ящиками с боеприпасами.
Вежливо пропустив бомбардировщик «Ил-28», вылетавший на задание, «Боинг» вырулил на взлетку. Прапорщик Зенков выглянул в маленький иллюминатор. Над аэропортом трепетал флаг цвета берета ВДВ.
«Пятая звезда так и просится на полотнище!»
«707-й» наддал форсажу, разогнался и взлетел. Под крылом поплыли выжженные плато, где-нигде тронутые шапками зеленой пены, тутошних колючих лесков. Вода взблескивала редко, но лоскутья полей упорно цеплялись за скудную землю. А прямо по курсу и вовсе Сахара…
Из бравого хохота и говора десантуры выделился хвастливый басок «Квадрата»:
– Запомни, салабон: «Никто, кроме нас!»[1]
И Жека машинально кивнул, соглашаясь.
Суббота, 17 сентября. Ближе к вечеру
Москва, проспект Калинина
Обе свадьбы сыграли в ресторане «Прага» - сняли банкетный зальчик на две молодые семьи. Никаких купеческих загулов в стиле «Однова живем!» Чисто, красиво, стильно. Водочка, коньячок, винишко. Закуска, правда, изысканная – «пражские» повара знали толк в кулинарии. И музыка наигрывала «живая» – можно было выйти к фонтану в центре – там сплетал ноты маленький оркестрик.
Взвивался и опадал вальс.
Я поглядел за столик, где рядком сидели оба жениха, малость ошалевшие от смены вех. Всё, птички вольные, попались! Совет да любовь, окольцованные и зарегистрированные!
С Юраном я полжизни знаком, со второго, кажется, класса, а вот Наташкиного избранника увидал впервые. Высокий, тощий, патлатый – хипповать не запретишь, и бородатый – примета многих айтишников. Правда, свои длинные волосы Дональд часто и старательно мыл, да и за остальной растительностью на лице прилежно ухаживал.
Но больше всего мистера Истли выдавали глаза – широко раскрытые голубые зенки, полные наива и щенячьего восторга.
– Подозреваешь Дона, м-м? – прислонилась ко мне Рита.
– Нет, - мотнул я головой, и значительно поднял палец: - Пока! Посмотрим, посмотрим еще, какую контрабанду вывезла Наташка!
– Ревнуешь? Ну, признайся! – девичий локоток ткнулся мне в ребро.
– Чистосердечно? Ни за что!
– Да ты не бойся! – хихикнула суженая. – Я ж понимаю. Красивая девчонка – и не твоя!