Целитель 8
Шрифт:
Разумеется, я перекатывал во рту жвачку и часто улыбался, играя недалекого гражданина США. Пограничный заслон я одолел с легкостью – строгий взгляд, дежурная улыбка, штамп в паспорте.
Куда больше меня напрягали прикрепленные. Тут уж пришлось поработать всему моему милому эгрегору – девчонки отвели глаза бдительным телохранам. Спохватятся, конечно, забегают, но самолет вылетает без десяти девять…
– Объявляется посадка на рейс номер три по маршруту Москва – Монреаль – Нью-Йорк…
Я коротко вздохнул, и встал
«Только бы не сорвалось… Второго шанса мне точно не дадут…»
Трап подали к белому, изящному «Ил-62» - наш авиалайнер обходил по всем статьям конкурента. «Боинг-707» проигрывал «Ильюшину» в комфорте, в шумности, да и где штатовцы найдут таких стюардесс? А их на борту целая бригада – семь выпускниц инъяза с приятной внешностью.
Я летел эконом-классом, заплатив за билет до Нью-Йорка двести девяносто пять рублей пятьдесят копеек. Место мне нравилось – рядом с проходом, а соседнее, у окна, пустовало. Еще лучше…
Чувствуя, что разнервничался, я прикрыл глаза, и мерно задышал, кислородом гася тревоги.
– Ladies and gentlemen, - заговорила темненькая бортпроводница, - please be sure to fasten your seatbelts tightly around the waist…
Ее приятный грудной голос поневоле обволакивал и волновал. Мой «земляк», сидевший напротив, через проход, возбужденно заерзал. Послушно заклацали ремни.
«Летайте самолетами «Аэрофлота»!» - мелькнуло в голове.
Турбореактивные засвистели, поднимая гул, и лайнер тронулся, выруливая на взлет. Прокатился, разгоняясь, и легко, без надрыва на форсаже, взлетел, будто вспорхнул. Набрал высоту, паря над безбрежными облаками, осиянными солнцем.
Я усмехнулся, глядя в окно.
«И от бабушки ушел, и от дедушки ушел…»
Угомонившись, усилием воли приглушил эмоции и задремал.
«…А от тебя, Риточка, никогда не уйду!»
* * *
Темненькая развозила скромный обед: цыпленок-табака с зеленым горошком, лосось, красная икра, а на десерт – чай с песочным колечком.
Встрепанный, кудлатый «земеля» решил поиграть в Казанову. Масляно улыбаясь, он зажурчал:
– Какая у вас красивая форма… А уж разрезы на юбках! А куда же ведет этот разрез?
– Как куда? – стюардесса вскинула бровки. – В космос!
Она быстро обслужила меня, и мы обменялись понимающими взглядами – кудлатый плейбой не унимался.
– А можно запустить спутник?
– Конечно, можно, - хладнокровно ответила темненькая. – Но только американский спутник такой ма-аленький, и быстро падает. Я знаю, как они горят у вас в атмосфере![2]
К моему удивлению, «земляк» не обиделся – откинув кресло, он блаженно улыбался…
…Над Атлантикой небо очистилось от облаков, и гофрированная зелень вод отливала
Я сжал зубы.
«…И аз воздам. Так воздам, что мало не покажется!»
[1] Burnt (англ.) – гарь.
[2] Реальный случай и подлинный текст.
Глава 8
Глава 8.
Суббота, 22 апреля. Утро
Нью-Йорк, Пятая авеню
Оуэн Чэнтри покинул мрачноватый, всегда прохладный холл «Центра», и вышел на крыльцо. Громадный домина обнимал двор с трех сторон, а четвертую изображала кованая решетка – за нею стелилась респектабельная, надменная, безумно дорогая «Миля миллионеров».
И он, простой парень со Среднего Запада – здесь!
Оуэн залучился торжествующей улыбкой. Разве это не успех? Ну, что ему светило на отцовом ранчо? В жару – пыль, в дожди – слякоть. И едкий пот, и неистребимая навозная вонь… И ни малейшего просвета впереди!
Встаешь до восхода, глотаешь черный, как деготь, крепчайший кофе – и в седло. Гонять бычков, чинить изгороди, расчищать водопои, выгонять тупых коров из колючего чаппараля…
Это только в вестернах, под пронзительные трели губной гармошки, распахнуто дикое приволье, а на фоне потрясающего заката чеканно рисуется силуэт всадника в широкополой шляпе.
Картинка!
Вот только в скучном реале некогда любоваться просторами. Гонишь бычков-двухлеток в смердящем, душном облаке пыли, а сам потный весь! Корочка грязи зудит на лице – терпи, вечером смоешь! Из бачка с теплой, ржавой водой… На фоне заката.
Бобы с телятиной на ужин… М-м-м… А если еще и приготовить умеючи, на костре из веточек креозотового кустарничка… Мясцо с дымком – сказка! Вот только тяжкая, свинцовая усталость гнет к земле - руки до того дрожат, что вилка в рот не попадает! Тупо зажуешь - и спать, спать, спать…
А с рассветом – повторение пройденного. И так всю жизнь.
Губы Чэнтри дрогнули в улыбке. Спасибо мистеру Баруху – разглядели его таланты!
Прорезались они в тот самый дождь, когда залило пастбище у Вивер-Крик. Ливень не шумел, а грохотал, вколачивая струи в сухую землю. Воистину, разверзлись хляби небесные! Гром гремит, молнии блистают! Малолетний Оуэн юркнул в амбар, а там соседская Эллис мокрое платье выжимает…
Это восхитительное зрелище и сейчас встает перед глазами, до того велико оказалось потрясение. Влажные волосы обвисают черными плетями, глаза посверкивают диковато, а груди покачиваются, как атласные шары…