Целитель чудовищ - 3
Шрифт:
Так родилось одно из самых запретных искусств этого мира.
Когда клан получил столь огромную силу, они начали войну, стремясь занять полагающее им место. Мстительные же духи радовались, что людишки убивают людишек.
Но
Духов, что совершили столь большой проступок разбили оммёдо, объединившиеся со своими противниками, ёкаями.
Частично заговорщиков развоплотили, а частично заточили.
Надо ли говорить, что Минору была одной из тех, кто пошел против великого договора, став передавать духовные техники воителям, сплавляя их воедино с праной?
Она не соврала наивной Каэде. Люди и впрямь пришли на ее земли и убили ее последователей.
Вот только войну против них она начала не одна, а в компании других духов и клана, которого они выбрали вместе. Да и началось все значительно позже.
— Да, я могу тебя научить столь желаемому тобой искусству, — медленно начала ламия. — Но запомни вот что, человек. Некоторые знания могут оказаться настолько темными и тлетворными, что один раз коснувшись их, ты уже никогда не сможешь отмыться. Ты все еще готов шагнуть в эту реку?
— Конечно, — Ордынцев не раздумывал и секунды. — Если благодаря этим знаниям я смогу достичь
— Хорошо, я дам тебе знания и техники одного из самых страшных кланов этого мира. Их умения прокляты, но они ближе всего подошли к секрету бессмертия.
Нурэ-онна грустно усмехнулась.
— Изначально это были сильные и гордые люди, смело смотрящие вперед. Они, как и ты, жаждали того, чем человек не может обладать. И когда они получили то, что хотели, это знание извратило их. Сейчас я понимаю, насколько же гибельным был тот путь и какую ошибку все допустили, что его создали. Ты должен будешь пообещать мне, что ни с кем больше не поделишься им.
— Делиться бессмертием, — ухмыльнулся Стас. — Пусть ищут свое. Я обещаю.
Минору торжественно кивнула.
— Несколько сотен лет назад этот клан звали Кутисагайне, что переводилось как «Жаждущие знаний во благо мира», но теперь, спустя века, у них другое, куда более подходящее им имя: «Мертвители».
И глядя с в эти змеиные глаза Минору с каким-то пугающим осознанием поняла, что, возможно, стоявший перед ней человек был именно тем, кто никогда не должен был услышать этого предложения.
Конец третьей книги.