Шрифт:
Очаровательные пациентки
Казалось бы, что делать целителю человеческой расы в волшебном мире, где чуть ли не каждый единорог цилинь?
Однако наш Мириэль относится к числу почти утопических миров. Вроде всё хорошо, но обязательно есть какая-то подлянка. Так единороги лечат всем всё кроме чего-то одного: сами себе всё кроме рожек, пегасам всё кроме крыльев, людям всё кроме рук…
Люди же всем проигрывают, но всех дополняют, всем помогают. Так сестра пегасьей фабрике радуги на подхвате, а брат помощник гнома – кузнеца. Я же работаю в единорожьей клинике Североозёрска и в очередной раз латаю рог коллеге,
– Прости милая, – не удержавшись, я погладил всхлипнувшую единорожку в районе загривка. Вообще-то, взрослых разумных не принято гладить без их информированного согласия, но с доброй и ласковой Розочкой мы дружим вот уже третий год.
– Я сама виновата, не сказала, что начал виться новый виток рога, – не захотела признавать мою вину добрая и справедливая единорожка.
– Ладно, вот тебе больничный сразу до конца недели. Беги домой и помни. Колпачок блокирует магию наглухо!
– А как же больные? – опять подумала о других, а не о себе Розочка
– Ты теперь сама больная, единороги без телекинеза, как люди без рук. Подожди, закончу с бумагами и помогу по дому.
– Не надо, тётя Клава уже вызвалась помочь! – сказала Розочка и умчалась прочь, но я не стал её окликать, навязывая помощь. Тётя Клава дама из рода белых гномов, а у них сказано – сделано!
Свеча из чёрного воска выглядит страшновато, а её темное пламя и вовсе способно напугать. Её убийственные флюиды и вовсе могут навредить человеческому здоровью, если долго находиться рядом. Зато оставил на ночь в пожароопасном кругу и на утро болезнетворных микроорганизмов в приёмном покое нет.
Переодеваюсь в цивильную одежду, беру сумку с вещами. Всё, можно отправляться домой. Однако за воротами клиники меня уже ждала красотка с гривой роскошных волос, да и хвост у неё всех цветов радуги. Неудивительно, что и саму пегаску зовут Радугой, хотя наверное это всё же прозвище.
– Рене, я больше не могу ждать! – с этими словами пегаска почти обняла меня правым крылом, а я деловито осмотрел его кончик чуть поморщившись от фамильярности. Не так уж хорошо мы знакомы, чтобы сходу сокращать моё имя. Однако ждущий взгляд пегаски смягчил моё сердце. Так уж и быть, сниму запрет полётов чуть раньше положенного срока. Пальцы плетут привычную комбинацию магии жеста, которую профаны называют «фига с дрыгай». Пегаска снова может не только шевелить крыльями, но и махать ими. Взмах крыла обдаёт меня ветром. Крылатая кобылица срывается с места в галоп, а крылья машут всё быстрее. Хорошие развитые мышцы спины вкупе с воздушным волшебством преодолевают тяготение планеты. Радуга взмывает в небо по крутой дуге, как настоящая радуга, игриво махая хвостом на прощание.
Голодный дракон
Вкусный ужин, хороший сон, но с утра настроения нет. Точнее перед завтраком, во время завтрака и даже после завтрака я был весел и свеж. Настроение испортилось уже в клинике, а испортил его первый же пациент.
Насколько приятно лечить кобылиц, настолько же неприятно исцелять драконов. И причина
Дракон рвался на приём первым и всё-таки я сначала принял боязливо жмущуюся фею цветов Динь-Дон, а уж потом дракона Айзенворда. Нельзя показывать слабину перед драконами. Да и возмутительно, когда кто-то лезет без очереди!
Не скрою, боязно, когда за хлипкой, скорее чисто символической дверью злится дракон и всё же я выслушал весёлую болтовню Динь-Дон. Обычно и без того весёлая фея становится вдвое веселей, когда убеждается, что с волшебной пыльцой на её словно бы стрекозиных крылышках всё в порядке. И зачем только она прилетает на профилактический осмотр так часто?
– Долго ещё? – раздался драконий рык.
– Я уже лечу, – отозвалась фея и упорхнула в окно, не желая встречаться с разозлённым её задержкой драконом.
– Доктор Ренуальд, что-то вы не торопитесь меня принимать, а ведь я герцог Карлштадта, – проревел дракон, протискиваясь в явно слишком узкую для него дверь.
– Плох доктор-торопыга.
– Ладно докторишка, некогда мне лясы с тобою точить, обследуй, сам знаешь что! – быстро забыл о вежливости заморский герцог, но я не стал заострять на этом внимание. Всё же я и так поддался не достойному желанию позлить его немного, долго выслушивая шутки-прибаутки проказливой феечки.
Однако всё же стоит сначала размять пальцы перед лечением, которые задеревенели при одной мысли о том, что придётся совать их в зубастую пасть. Да я действительно знаю, что нужно делать. Я одеваю одноразовые перчатки, пациент открывает рот, распорка… Знаю, что делать и дальше, но меня беспокоит распорка. Вдруг – это хищный герцог всё же пасть сожмёт? С лечением огнетворного органа дракона мне прежде не доводилось встречаться на практике. Даже забыл, как он называется… огневка? Нет, это просторечное название.
– Шо застыл? Лекаришка, как лечить забыл?! – с кривой из-за распорки усмешкой прошамкал дракон. Однако быстро прекратил ухмыляться. Видимо подумал, что я действительно мог забыть. В таком случае в нашей клинике ему никто не поможет, а значит лететь ему голодным до другого доктора из числа людей. Ибо едят взрослые драконы только мясо, жаренное на собственном огне. Точнее простые драконы ещё могут попросить о помощи кого-нибудь из своего клана. Однако для аристократов даже это такой позор, что не каждый предпочтёт просьбу голодной смерти.
– Надеюсь мы сработаемся!
– Придётся, – недовольно хмыкнул дракон, но перестал артачиться, лишь время от времени обдавал меня струйками дыма из недовольно пыхтящего носа при виде руки, засунутой по локоть ему в глотку. Всё-таки драконы этого мира немногим хуже людей и если бы не были такими гордыми, то вместе с людьми покорили бы иные разумные расы. Однако люди не согласились стать вторыми в драконьем мире и стали равными среди равных на Севере, что к лучшему!
Потеря разума?