Целитель и сид

Колоскова Елена Леонидовна

В центре куста — его Искра. Ветви расступаются пошире, чтобы пропустить меня. Ощущаю робкое любопытство неразумного ребенка, не понимающего, что он делает не так. Он голоден, одинок и растерян. А еще испуган и рассержен, ведь ему сделали больно.

«Дитя… прости». По лицу текут слезы… Чувствую недоумение этого создания. Взмах рукой — для сида. Мимо словно проносится молния.

Отступаю в сторону и даю деру со всей возможно скоростью.

Несколько движений мечами, и сид рассекает нервный центр твари. Раздается вой, ветви конвульсивно пытаются ухватить

его, но растение уже не так разумно и бьет мимо. Сид с нечеловеческой быстротой мечется из стороны в сторону, избегая ударов ветвей. Наконец растение безжизненно падает на землю.

Воин подходит ко мне, так и не вложив мечи в ножны.

— Надо добить молодые ростки, пока они не вошли в силу, — говорю я, обозревая картину опустошения на месте недавнего праздника.

Глава 8

Пока охранники поливали оставшимся от огнеметателей «земляным огнем» ростки ильвийского терна, я занялась ранеными.

Шарль успел затянуть поясом руку у локтя. Падая с помоста, он вдобавок умудрился сломать ногу, так что не мог никуда скрыться. Выглядел он совсем жалко: весь в крови, смоляные кудри слиплись, а лицо землисто-бледное.

Хотелось посочувствовать ему, но не получалось. Я осторожно присела рядом на корточки, стараясь не испачкаться.

— Шарль, почему?

— А ты не понимаешь? Помнишь Клэри? Что они сделали с ней, за ее песни?

Да, я помнила об этом. Из тех воспоминаний, которые хоронишь в самом дальнем уголке памяти, для собственного спокойствия.

— Это неважно. Ты подверг опасности всех нас, уничтожил свое будущее и труппу. И ради чего? Пустой мести? Ты всего лишь пешка в руках заговорщиков.

— А что я мог? — По его лбу бежали капли пота, а лицо исказила боль. — В этом мире все делятся на сильных и бессильных, детка.

— Ты мог воззвать к Высшей Справедливости, — сказала я.

— Ее нет и никогда не было.

Спорный вопрос. Впрочем, ответ свыше бывает лишь тем, кто его ждет.

— И что теперь? — я покосилась на идущих в нашу сторону гвардейцев Герцогини.

— Живым я им в руки не дамся.

— Они поднимут твой труп и узнают все, что им надо.

— Тут ты ошибаешься.

Внезапно Шарль захрипел и забился в конвульсиях. Лицо его чернело и словно покрывалось зеленоватой патиной. Его Искра почти мгновенно затухла. Плоть начала течь и разлагаться на глазах. Я отпрянула.

— Стойте! Лесная плесень!!! — я сделала упреждающий знак, отскакивая подальше от тела.

— Дерьмо!!! Срочно все назад!! — проорал взмыленный гвардеец своим подчиненным.

Охранники подкатили бочонок с «земляным огнем», издали плеснули на тело и подожгли. Повалил удушливый дым с запахом горящей плоти. С лесной напастью не шутят. Мигом распространится, если не локализовать.

Второй удар, и снова «лесной след». И что бы это значило?

Я повернулась, ожидая найти ответ у Рейвена, но он некстати скрылся. Словно кот, он появляется и исчезает, когда ему заблагорассудится.

****

К нам подошел Сигран.

— Добрый

вечер, госпожа Твигги. Я знаю, у вас сейчас много вопросов, но мы нуждаемся в вашей помощи, — сказал он. Было видно, что он не на шутку обеспокоен.

— Что случилось, господин… Сигран? — спросила я. Я поднялась, отказавшись от идеи сделать реверанс. В брюках это выглядело бы странно. Как мне теперь вести себя с ним?

— Придворный целитель погиб и не может оказать помощь. Моя невеста потеряла сознание, и нужно осмотреть ее, а также несколько человек из свиты.

Сигран проводил меня на другой конец двора. Там уже образовался настоящий походный лазарет. Раненых притащили отовсюду и разложили на плащах и одеялах.

В освещенном переносными масляными лампами углу дамы безуспешно пытались привести юную наследницу в чувство, похлопывая по щекам и обмахивая веером.

— Все прочь, — распорядилась я. Присела рядом с девушкой. Ну, что тут? Даже нет сотрясения. На всякий случай приподняла веки, проверяя зрачки. Проверила пульс, как учили в Рэнсе, — тонкий и «скользкий», но не быстрый и спокойный. Она потеряла сознание на нервной почве, такое бывает. С ребенком тоже все было в порядке.

Я достала нюхательные соли, приоткрыла флакон около носа девушки и тут же закрыла. Амелия застонала и открыла глаза. Затем я стала растирать ее ладони, попутно вливая силу Жизни. Тут, главное, не переборщить, а то вместо успокоительного эффекта получим очередную истерику.

— Ма-ма… — прошептала девушка, открыв глаза.

К ней кинулась Герцогиня.

— Все будет хорошо. Как ты себя чувствуешь? — спросила она, склонившись над дочерью. В это время я имела возможность рассмотреть герцогиню получше. Искусственное освещение скрадывало ее возраст. Я невольно залюбовалась.

Молва не лгала. Вот от кого ее дочь получила свою красоту. Те же безупречные черты: идеальный овал лица, большие серые глаза и четко очерченные губы, не нуждающиеся в краске. Только свои волосы она скрыла под черной вдовьей накидкой из чистейшего шелка. Идеальная фигура от шеи до пят скрыта в платье зеленого бархата. Из украшений — только невиданное ожерелье с одним крупным изумрудом.

Но если у дочери красота была нежной, то у Герцогини — напоминала остро отточенный клинок. Также говорили, что Ламарой фактически правила она, в то время как ныне покойный Герцог только подписывал указы, подсовываемые ему советником, и проводил время в карательных походах на степняков.

— Если я больше не нужна, позвольте помочь другим раненым, госпожа, — обратилась я к ней с легким поклоном.

— А как же моя дочь?! Кто поможет ей?

— У нее заболевание скорее нервного свойства. Думаю, ничего страшного не случится…

Я уже поднималась, чтобы удалиться, как вдруг заработала удар по щеке. Это было несколько неожиданно, и я не успела среагировать. Щека загорелась от пощечины, а в голове зазвенело.

— Да как ты смеешь, девка! — она снова замахнулась. На сей раз я перехватила ее руку за запястье раньше, чем она коснулась меня. Внутри меня разгорался гнев.