Целитель судеб

Алмазная Анна

– Прости, - смущенно сказал гость.
– Не хотел тебе мешать.

И тотчас добавил:

– Твое лицо? Оно все еще не...

Лерин лишь отмахнулся. Ну да, он не всеми любимый мальчик, тратить на него магию совсем не обязательно, само заживет. А виссавийцев звать нельзя...

– Дай мне...

Раньше, чем Лерин успел отшатнуться, Рэми шагнул вперед, усадил телохранителя в кресло, стал перед ним на колени и сосредоточенно присмотрелся к разбитому носу, чуть трогая его кончиками пальцев.

Странный он, этот Рэми, думал Лерин, смотря в его глубокие, черные

глаза. Или глупый, или просто не хочет видеть, что Лерин его ненавидит...

Или же ему все равно...

Пальцы у него холодные. И вздрагивают. Волнуется, хоть виду и не подает. Гордый, как и все в их семейке. Вот и Лия кажется хрупкой, как цветок - тронь и нежные лепестки осыплются -, а тоже гордячка еще та. Об Армане, которого при дворе прозвали статуей из льда, и говорить нечего.

– Вот и все, - улыбнулся Рэми, вытирая испачканные кровью пальцы о платок, который Лерин все так же держал в ладони.

– Все?
– не поверил своим ушам Лерин.

– Для виссавийца это нормально, - чуть смущенно ответил Рэми, поднимаясь с колен.

– Сильно ошибаешься, - Лерин потянулся к кувшину, наполнил чашу вишневой наливкой и запоздало спохватившись, посмотрел на Рэми:

– Хочешь?

Рэми кивнул. Присел на край стола и протянул Лерину чашу. При этом пухлые губы мальчишки вытянулись в неком подобии улыбки, и рука Лерина, наливающая наливку в чашу, на мгновение дрогнула. Почему он так улыбается... или и на полном серьёзе считает Лерина другом?

– Сразу видно, что ты никогда на собственной шкуре не испытывал магии целителей-виссавии, - наливка почему-то горчила. В последнее время все горчило.
– Я когда-то в детстве испытал. Исцеление болело больше, чем рана. Виссавиец тогда сказал, что боль это плата за быстрое выздоровление... В этом мире за все надо платить...

А ты не платишь! Или платишь...

Рэми молчал. Отпил из чаши и все так же смотрел на Лерина изучающе-тепло.

– Зачем ты пришел?
– не выдержал хозяин.

– Поговорить.

– Мы говорим. Но пока о мелочах, не так ли?
– заметил Лерин, которому очень хотелось избавиться от неприятного гостя.
– Переходи к делу, Рэми. У меня действительно сегодня был плохой день. Зачем ты здесь?

– Спросить - что именно произошло со мной в замке.

Лерин подавился новым глотком наливки и закашлялся. Рэми было дернулся, явно стремясь помочь, но передумал, задумчиво отпив еще глоток. Или просто не решился?

Не умеет мальчишка пить, подумалось Лерину, всего несколько глотков сделал, а глаза уже подернулись дымкой, зато утратили часть своего пламени, став гораздо спокойнее.

– Почему именно меня?
– спросил, наконец-то, хозяин, решив, что для такого разговора ему чаши наливки будет мало и налив себе еще. Гостю хватит. А гость и не напрашивался - отставил свою чашу на стол, смущенно прикусил губу, и вдруг ответил:

– Потому что остальные меня пощадят.

– А я?

– А ты меня не любишь, потому и щадить не будешь.

Лерин сглотнул. Так просто? Рэми произнес эти слова так спокойно, будто оно так и надо - его "не любить".

– Я...
– Лерин сам себе не верил. Наверное,

впервые в жизни он почувствовал себя... неловко. Впервые в жизни понял, что где-то совершил ошибку, и не одну, но пока еще не мог сообразить - где именно.
– Это так видно? Я постараюсь...

– Не надо стараться. Враги, с которыми имеешь общие интересы - это ведь редкая находка, не так ли?
– враги? Лерин похолодел, мгновенно трезвея. Ну да, мальчишка ведь не слепой, многое замечает, но чтобы сразу враги?
– И ты расскажешь мне, что произошло в замке, не подбирая слов. Правда?

– Неправда, - ответил Лерин.
– Да, я не люблю тебя, и это правда. Как не люблю твоего брата. Но ты очень сильно ошибаешься, я никогда не считал вас врагами. Скорее - союзниками. Но щадить я тебя не буду. Ничего не произошло в замке, - сам не веря, что это делает, равнодушно пожал плечами Лерин, и с каждым его словом Рэми все более хмурился, будто был очень недоволен услышанным. Либо же чувствовал, что Лерин недоговаривает.
– Сила телохранителя в тебе исцелила Элизара от безумия, но мы боялись, что тебе слишком понравится новая мощь... слава богам, это было не так.

– Это правда, что я пытался убить Аланну?
– неожиданно резко отрезал Рэми.

Лерин внезапно взмок. Да, он не любил Рэми, но теперь, глядя ему в глаза, сказать всю правду почему-то не мог. И соврать не мог. Потому попытался... объяснить.

– Да. Рэми, пойми, Аланна - это претендентка на трон, вторая после Мираниса. Она опасна для целителя судеб.

– Тогда почему я не убил вождя?

– Потому что целителя судеб не интересует какая-то Виссавия, - Лерин начинал раздражаться. С Рэми всегда так - задает сложные вопросы и ждет на них легких ответов. А так не бывает.
– Ему нужна власть над Кассией и ничего больше. Играться с кланом и с его "наследством" ему неинтересно. Он даже твою маску оставил...

– Спасибо, - сказал Рэми, поднимаясь.
– Спасибо, Лерин. Спасибо за "он", а не "ты". Но ты боишься, что это повториться?

Лерин отвел взгляд.

– И на самом деле тот дух во мне, целитель судеб, опасен для нас всех? И спасла нас только случайность, так? И...

– Хватит!
– оборвал его Лерин.
– Если сам знаешь, то к чему спрашиваешь?

– Не знаю, почему, - вздрогнул Рэми, и в глазах его отразилась такая боль, что Лерин не выдержал, почувствовав, как что-то в нем дрогнуло. Может, Тисмен все же прав? И они виноваты... и перед Рэми, и перед живущим в нем целителем судеб?
– Просто пытаюсь понять, где во всем этом моя вина? И как мне это исправить?

– Ты задаешь слишком сложные вопросы...

– Уже не задаю, - резко ответил Рэми.
– Прости за беспокойство, телохранитель.

Не по имени... не как друга... почему внезапно так плохо от этого тона? От этого холода? И от тихо закрывшейся за гостем двери? Почему хочется бросится за мальчишкой и объяснить... а что объяснять-то?

Лерин залпом допил наливку и налил себе еще. И еще, еще, пока упившись, не заснул прямо в кресле.

Вместе с коротким сном прошел и гнев, и смятение. Когда Лерин открыл глаза, он уже знал, что делать.