Целительница для Бурого волка
Шрифт:
Прошла минута. Другая.
А потом сердце Лин оглушающе стукнуло. И этот звук набатом разнесся по комнате, в которой царила мертвецкая тишина. Отдался волной в каждой клеточке ее тела, разлился по всему ее существу теплой волной. Глубокий вдох сорвался с приоткрытых губ, а веки дрогнули.
Миг невыразимого блаженства.
И всё померкло пепед глазами Исалины.
— Ну как? — Взволнованно спросил Владис наблюдая за Кайори.
Кайори тяжело поднималась с постели, усталость накатывала все сильнее, такая вот отдача у темной магии для тех, кому удалось с ней столкнуться.
— Теперь
— Спасибо! — Владис быстро пересек разделяющее их растояние и порывисто обнял Кайори.
Кайори кивнула и быстро отстранилась.
— Фа Аймин, вы можете оставаться в Вэйтхэме, столько, сколько пожелаете. Теперь это и ваш дом тоже!
Кайори кивнула и поспешила выйти, оставив влюбленных одних. Радость переполняла девушку до тех пор, пока на изящном столике в своих покоях Кайори не обнаружила письмо от генерала…
Эпилог
Эпилог.
Лин очнулась в небольшой светлой комнате, это явно были не те покои, где она жила до этого.
Эти были больше и светлее.
Светло-зеленый матовый шелк, по которому были изредка разбросаны белые бутоны мелких тюльпанов, окруженных белыми узкими виньетками украшал стены.
Из обстановки в спальне был только длинновосный ковер шоколадного цвета и кленовая кровать под зеленым бархатным балдахином с серебряными кистями. Чуть дальше стоял не высокий круглый стол, с водруженным на нем медным тазом, в ктором уютно расположился кувшин.
Дверь в комнату тихо отвортлась и в покои вошел неизвестный мужчина, чьи виски уже побила седина.
— Доброе утро! Как вы себя чувствуете госпожа Исалина? — Он подошел, ополоснул руки в медном тазу стоящем чуть поодаль от кровати и вытер их холщовой тканью. — Меня зовут господин Оленси, я лекарь из близ лежащего поселка Беленрог. Как во время я здесь оказался. — Усмехнулся он своим мыслям.
— Незнаю, но кажется, что все в порядке. — Задумчиво проговорила Лин, пытаясь прислушаться к себе. — Но каднется, что чего-то не хватает.
— Возможно всё дело в посттравматическом синдроме, — забормотал он, прощупывая пульс и оттягивая нижнее веко левого глаза, — Или же дело в вашей искре, такое на моей памяти впервые, но она снова в вас. И он по отечески сжал ее прохладную кисть.
Лин хотела возразить, но запнулась.
— Господин Оленси… это значит, она снова во мне? — Испуганно округлила глаз Исалина, не веря в происходящее.
Местный лекарь улыбнулся и просто кивнул.
— Но как? Как такое возможно? — Изумилась Лин.
— Об этом вам лучше расскажет кое-кто другой, из первых рук, так сказать. — И господин Оленси тепло улыбнулся своей пациентке.
Он поднялся и двинулся к выходу, у которого молча раскланялся с входящим Владисом лен Тирром.
— Как ты? — Спросил он безцеремонно усаживась на край кровати.
Лин смутилась от такой близости и опустила взгляд, чтобы не выдать смущение, забывая о том, что Владис не совсем
Владис довольно улыбнулся.
— Вижу что хорошо, вон даже румянец проступил. — Пошутил он, чем еще больше заствил Лин покраснеть.
— Как Анура? — Спросила Лин, чтобы разрядить затянушуюся тишину.
Владис тут же напрягся, но решил, что скрывать правду нет смысла.
— Анура в кащематах, — Владис с силой сжал кулаки, — Ее будут судить по законам клана. Она до последнего не хотела признаваться, что делала в твоих покоях, обвиняя тебя во всех тех исчезновениях и преступлениях. Пришлось применить к ней клятву рода. Вот тогда-то и выяснились все подробности. Оказывается ее мать обманом женила на себе нашего с Вертэном отца при помощи ведовского колдовства. А потом уже и на мой счет у нее имелись матримониальные планы. Анура любыми способами должна была стать княгиней. Вот и придумала план по срыву отбора. Те письма и кровавые надписи писала она. Отавленная стрела и наркотик тоже ее рук дело. И девушки проподали с ее легкой руки. И все те зверства, что творились с девушка тоже придумала она. — Влажис тяжело вздохнул. — Только вот Зенгера она не вызывала. Ей нужно было убрать лишь тех, кто рядом со мной, чтобы занять их место. — Владис раздраженно передернул плнчаии и попытался улыбнуться Вот только улыбка получилась не веселой. Ведь столько жизней искалечила одна ревнивая идиотка с больной фантазией.
Лин пересела поудобнее и положила руку на плечо Владису. Владис благлдарно взглянул на нее и накрыл ее своей теплой горячей ладонью. По телу Лин будто бы разряд энергии прошелся от его прикосновения и стало так тепло, так хорошо, что она прикрыла глаза от удовольствия.
Владис неотрывно следил за выражением лица любимой и оно сказало ему больше, чем любые слова. Он резко подался в перед впиваясь горячим поцелуем в, так манившие его столько времени, губы. Мягкие и податливые, они раскрывались на встречу ему словно бутоны весенних первоцветов с их бело-розовыми лепестами раскрывались солнцу.
Лин жадно выпивала его поцелуй, не ожидая от себя такой распущенности, но сейчас ей было плевать на условности, плевать на правила и на весь мир в частности. Она наконец-то нашла его. Того с кем ее сердце снова ожило после предательства, того, кто ни смотря ни на что вдохнул в нее жизнь в прямом смысде этого слова. Она даже не заметила, как ее сорочка полетела на пол, как и рубашка Владиса, теперь ее обнаженное тело прикасалось к горячей груди Владиса вбирая в снбя его тепло…
И не было на свете высшего счастья, чем быть с любимым…
Запыхавшиеся, они лежали и медленно приходили в себя. К тому моменту солнце за окном уже давно перевалило за полдень. Но их ни кто не пришел потревожить, а может и приходили, но ни Владис ни Лин, не слышали стука в дверь.
— Лин… — Владис перевернулся на бок и засмотрелся на сонную, с припухшими от поцелуев губами девушку, но взяв себя в руки спросил, — Ты станешь моей женой, перед лицом богини и моего народа? — Серьезно спросил он, внимтельно прислышиваясь к отголоскам эмоций, той которую хотел назвать своей парой.