Целительница: на грани
Шрифт:
— Что-то ведь может произойти плохое?
— Оно уже происходит, и я это принимаю, доверяя Богу и его замыслу.
— Происходит? — не поверила Пятницкая.
— Увы, — подтвердила Анастасия Георгиевна. — И я также принимаю, что это последствия моей слабости.
— Слабости?! Ты же очень сильна в магии.
— Я сейчас совсем не о магии. Вне зависимости от наших способностей и умений мы остаёмся людьми, творениями Господа, стремящимися к идеалу в этом непростом дуальном мире. Я не идеальна и совершила ошибку — прекратила
— Ты меня окончательно запутала, — всплеснула руками Вика, пытаясь улыбнуться. — Как Сократ говорил: я знаю то, что ничего не знаю.
— Ты права, сейчас тебе нужно узнать алгоритм, который поможет вам с Анной увидеть первопричину её головных болей. Как я понимаю, они уже начали тебе активно подсказывать.
— Господи, да кто такие «они»? — вырвалось у Пятницкой.
Странный разговор с матерью, не проясняющий ситуацию, а наоборот, всё больше запутывающий её, разбудил в Виктории неведомую злость. Внутри неё забурлили болезненные потоки энергии, сгруппировались в голове и ударили все вместе в центр лба, стремясь вырваться наружу. Боль была такой, что Вике показалось, что этой энергии и правда удалось излиться во вне.
— Чёрт! — выругалась Пятницкая, закрывая глаза, в которых помутнело. И почти сразу открыла их. А после снова в ужасе воскликнула: — Чёрт! — и вскочила на стул, будто увидела мышь.
Анастасия Георгиевна с интересом наблюдала за поведением дочери. Проследила за её испуганным взглядом и, улыбнувшись, сказала:
— Это не черти, а ангелы.
— Ага. Ну это всё меняет, конечно, — с сарказмом закивала Пятницкая. — Хоть не черти.
— Садись-садись, не стой. Это наши ангелы-хранители. Нет повода бояться.
— Ну да, — повторила Пятницкая, присаживаясь обратно. — Сказка пришла в мою жизнь сама. А я ещё смущалась, рассказывать ли Вите про тотемное животное, с которым встречаюсь во сне. Вот об этих папа тоже знает? — с ехидными нотками спросила Вика, указывая на четырёх маленьких крылатых человечков, усевшихся на краю сахарницы.
Они были в современных строгих костюмах — тёмно-синем, тёмно-сером, тёмно-зелёном и тёмно-бордовом — и белых рубашках без галстуков. Кажется, один лакомился кубиком сахара, держа его в руках.
— Ангелы очень любят сладкое, — объяснила мама, улыбаясь. — На пятом плане бытия, где они обитают, еды нет. И да, твой отец знает всё, что знаю я. Хотя он не видит ангелов, не путешествует по планам бытия и никого не исцеляет.
— Ага, хоть кто-то в нашей семье нормальный.
— Дар передаётся по женской линии, — подтвердила Анастасия Георгиевна.
— Хорошо, что у меня нет детей.
— Я тоже боялась материнства. Это проходит.
— Я не боюсь, я не хочу, — поправила маму Вика, уже с интересом рассматривая ангелов. — Что они такие маленькие? Размером
— Они могут быть любого размера. Сейчас им удобно быть такими. Находиться в центре событий и не мешать нам. Разве на этой кухне удобно разместилось бы ещё четыре человека? Не стоять же им кольцом вокруг нас.
— Логично. А почему не в балахончиках?
— Ты, вероятно, имеешь в виду, почему они не в хитонах или хламидах, как на иконах?
— Наверное, да, — смутилась Пятницкая, не зная таких названий.
— Века изменились. Сейчас влиятельные люди ходят в костюмах. Диадем не носят, скипетры в руках не держат.
— Понятно. А на иконах почему иначе?
— Предположу, что это лишь дело привычки. Да и мода сегодня одна, завтра — другая. Иконы же создаются на века.
— Понятно. У каждого человека есть ангел-хранитель?
— Да.
— А почему их четыре? Мой, твой, папин. Чей ещё?
— Тут нет папиного. Один — мой и три — твоих.
— Три?
— У тебя всегда было два, ты особенная. Но недавно появился третий. Так бывает, когда наступает сложный период.
— И они прямо всегда с нами?
— Всегда.
— Даже когда я в туалет хожу?
Анастасия Георгиевна улыбнулась.
— Ангелы — бесполые существа. Стыд быть увиденным голым или занимающимся чем-то интимным — в нашей голове. Ангелы же не судят. Для них естественные процессы так и остаются естественными. На пятом плане нет дуальности. Но если тебя это смущает, попроси их не проявляться в этот момент.
— Как попросить?
— Общайся с ними как с духами — мысленно. Впрочем, можешь и вслух. Они тебя и так и так поймут.
— Сейчас они почему молчат?
— Ты к ним не обращалась.
— Ты же говоришь, они начали мне подсказывать?
— Они делают то, что идёт им свыше. Сейчас же мы с тобой просто разговариваем. Не происходит ничего, в чём требуется их помощь.
— Раз людям подсказывают ангелы, почему мы ошибаемся?
— Мы, люди, вольны слушать подсказки или не слушать. Иногда мы в принципе отказываемся от Бога и идём своим путём. И ангелам остаётся только повиноваться нашей воле. Хотя они всё равно подсказывают, это мы их не слышим, потому что не хотим.
— Значит, когда мне из ниоткуда приходило какое-то знание о прошлом человека или нужный вопрос, это были подсказки ангелов?
— Да, всё верно.
— Почему они рассказывают не всё о человеке?
— Они дают тебе ровно столько информации, сколько нужно, чтобы ситуация разрешилась благополучно. А иногда ты что-то не готова слышать, потому и не слышишь. Твой ум блокирует информацию. Помнишь, как было с Виктором, когда ты совсем не хотела замечать, что он женат?
— Помню, — подтвердила Вика. — И теперь понимаю, почему я вела людей в фантазии и задавала странные вопросы. Какой или какая ты? Что самого страшного случится, если это произойдёт?