Целительница в академии магии. История попаданки с хвостом

Болотина Ксения Александровна

Вот это я подставилась! Мгновенно сменила хвост на ноги. От испуга мне даже есть расхотелось и так страшно было поднимать глаза на лорда. А он присел на краешек кровати и умильно так улыбается.

— Держи, — всунул мне в дрожащие руки кружку с обжигающим напитком, нахмурился, цыкнул, недовольно поджал губы, придержал кружку и коротко взмахнул рукой.

Так вдруг сразу стало спокойно, хорошо и голод тоже вернулся, а кружка сделалась холодной, но из нее по-прежнему шел ароматный пар. Прошептала тихое «спасибо» за успокоительное и с наслаждением сделала первый глоток. Не сдержавшись, прикрыла глаза и протяжно застонала.

С карамелью, как я и люблю… любила. Сколько же прошло времени с того момента когда я последний раз пила этот восхитительный напиток?

— А как? — кивнула на бокал в своих руках. — И где?

— Времени мало, по этому на, ешь, — поставил на мои колени тарелку с лимонным кексом. — А я буду рассказывать. Быстро и только факты, не вдаваясь в подробности. О них расспросишь позже.

Согласно кивнула, в одной руке держа кофе, другой сцапала кусок кекса и впилась в него зубами. Птиц только хмыкнул удовлетворенно и начал объяснять и чем больше он говорил, тем меньше мне все нравилось.

— Я провел с тобой обряд объединения душ. Закончен он был не до конца, да и сейчас не закончен. Сначала я объединил наши души, затем ты связала наши жизни. Спася мою жизнь два дня назад, ты слишком сильно хотела, чтобы я жил, настолько, что забрала у меня часть сердца, а потом отдала мне часть своего. Этим самым, ты смешала наши магии и они эти два дня привыкали друг к другу, знакомились. Наша магия не стала другой, но теперь она хоть и разная — вмести они одно целое. При смешении жизней, бывает и такое, что оба или один из партнеров видит самые яркие воспоминания или предпочтения другого. Так было со мной, я увидел то, что ты любишь больше всего, решил попробовать сам и порадовать тебя. Твой голод вполне нормальная реакция на смешение магии и двухсуточный сон.

Сижу молча, дожевываю последний кусочек бисквита и боюсь задать ему самый главный вопрос. Жую все медленней, но рано или поздно всему приходит конец. Сглатываю, обхватываю почти пустой бокал обеими руками и не глядя на лорда, решаюсь:

— Что теперь со мной будет? — как не стараюсь, голос дрожит.

Еще б ему не дрожать, наставник мне тогда ясно сказал, что в этом мире крайне негативно относятся к чужакам и сначала вдоль и поперек изучат, а потом только отпустят и то, если посчитают не опасным. На не опасную я не тянула, с моей — то силой и резервом. Вот и пряталась столько лет, чтобы за несколько суток взять и сдаться по всем фронтам, еще и главному советнику.

— Для начала ты допьешь свой напиток, потом мы выйдем из дома, и выйти мы должны счастливыми, так как сюда мы сбежали ото всех, чтобы побыть вдвоем, — обозначил он едва заметный намек на улыбку. — В данный момент, твою абсолютную защиту пытается сломать половина магов Итании во главе с королем. На глаза я им попасться не могу так как пройти защиту без твоего разрешения я не могу и не могу перед всеми заявить о том, что защиту ставил не я, а ты, — лорд Ревен замолчал на несколько секунд, давая мне осмыслить сказанное.

— А еще дальше? — подтолкнула я его рассказ в нужное русло.

— А дальше ты вылечишь Ланиса, теперь я уверен, что в этом у тебя проблем не будет и да, совсем забыл, при необходимости мы с тобой можем пользоваться резервами друг друга, — забрал бокал и тарелку, растворяя их в воздухе. — Вылечишь этого мстителя малолетнего и пойдешь учиться к ним в академию, они как раз за тобой присмотрят,

на них теперь долгов тебе не меньше чем у меня.

— А как же опыты? — спросила уже в открытую, но птиц кажется меня не понимал.

— Какие опыты? Над кем? — выдал он мне вопросы.

— Надо мной! — начинала я закипать, подозревая его в издевательстве над бедной, испуганной мной.

— Зачем? — совершенно искренне и обескуражено выдал пернатый.

— Затем, что у меня хвост! — Я даже его показала, потрясла кончиком перед лицом лорда.

— А у меня крылья, — пожал он плечами, протянув руку к моей переливающейся сине-серо-зеленой конечности. — Вполне симпатичный хвостик. Не пойму что тебе не нравится?

Я понимаю, что он вроде как пытается меня отвлечь, успокоить, вон, даже про какие — то свои крылья наплел, а мне ясность нужна! Чувствую, как начинаю закипать и тут же оказываюсь в его сильных объятиях.

— Ну и чего ты испугалась? Глупышка, — добавляет ласково и улыбается. — Я теперь тебя никому не дам обижать и даже если все в академии вдруг узнают о том, что ты очаровательная змейка, тебе все равно нечего бояться. Ты моя, а со мной никто спорить не будут, даже не попытаются, потому что за моей спиной король и он меня всегда поддержит.

Я своя собственная, — бурчу и судорожно вздыхаю.

Я верила его словам, верила самому птицу, чувствовала с ним какую — то незримую связь, а еще громадное облегчение. Если бы лорд не держал меня в своих объятиях, я бы уже осела на пол, так у меня дрожали ноги. В голове не укладывалось то, что мне больше ничего не грозит. Никто не будет меня преследовать, мучить в лабораториях. Мне больше не надо скрываться и быть в постоянном напряжении.

— Своей собственной ты могла остаться если бы не открылась, — прижимает меня к себе сильнее. — А теперь моя, — от чего — то счастливо улыбается и подхватив меня на руки, направляется к дверям.

А до меня как обычно с опозданием доходит, что на мне только рубашка, мужская… откуда? И почему она пахнет птицем? Поднимаю на него глаза, а он мне снова улыбается.

— Я не одета, — пищу полузадушенной мышкой и нервно дергаюсь, когда лорд наклоняется еще ближе.

— Правда? — приподнимает он уголок губ в намеке на улыбку и цокает с наигранной досадой. — Надо срочно исправить это упущение.

И пока я киваю его словам, он перехватывает меня поудобнее и резко наклонившись, накрывает своим ртом мои губы. Усиливает напор и пока я не опомнилась, в клочья рвет мое здравомыслие. Нежные, мягкие губы, настойчивый язык и страстный поцелуй.

Тихонько стону ему в губы и подняв руки, оплетаю его шею, зарываюсь пальцами в волосы на его затылке.

На краю моего сознания разъяренно шипит здравомыслие:

«Что творишь, идиотка?!»

«Отвали», — пренебрежительно машет в ответ искушение.

«Мы замужем, нам можно!» — подключается страсть.

«Что сейчас будет!» — тянет предвкушение.

«Ничего не будет, их король ждет», — как всегда не вовремя приходит облом.

— Что здесь происходит? — замораживающим голосом спрашивает птиц, держа меня на руках.

Вокруг тишина, мы уже на улице и на нас пялится несколько тысяч человек.

— Все полезные травы вытопчут, — сетую и наконец поняв в какой ситуации оказалась, прячу лицо на плече лорда.

Губы горят, сердце стучит, волосы растрепаны, почти раздетая.