Цельнометаллический Князь III

Swfan

Татьяна охнула от неожиданности; затем крикнула — нет: — И ринулась вперёд. Она пыталась остановить косу прежде чем она дойдёт до сердца девушки, однако у неё попросту не было на это времени. Елисавета всё ещё была чрезвычайно быстрым доспехом; ещё будучи на ранге национального достояния она могла рубить своей косою алмазы. Теперь, когда девушка превратилась в Легенду, последняя сделалась ещё острее. Её ничто не могло остановить, ни тонкая чёрная броня, ни, тем более, нежная плоть…

Татьяна схватила руку Елисаветы всего секунду спустя… Вспыхнул свет, она исчезла,

исчезла и коса, но дело было сделано. Елисавета шатнулась назад. У неё на груди появилась глубокая рана, из которой брызнула светлая рубиновая кровь.

— Нет, — прошептала Татьяна. — Нет, нет, нет, — проговорила она звенящим голосочком.

Елисавета выдохнула и прошептала:

— Отпусти…

— Ах… — Татьяна вздрогнула, и хват, которым она удерживала Елисавету, сам собой разомкнулся. Чёрный доспех ещё раз качнулся и свалился вниз. Брызнули солоноватые капли. Чёрный великан начал стремительно погружаться под воду, оставляя за собой тонкую, извилистую, как змея, и дымную алую струйку… Татьяна застыла на месте. Она провожала свою подругу взглядом, пока она стремительно погружалась под воду, исчезая в мрачной пучине…

Золотистый доспех печально опустил голову и несколько минут неподвижно стоял на месте; затем он сделала глубокий, звенящий, как отдалённый колок, вздох и сдавил свои длинные белые пальцы…

У неё всё оставался один живой враг. Ей нужно было добить Игоря. Татьяна так сосредоточилась на своей битве против Елисаветы и Мисураги, что совсем про него забыла. Девушка опустила голову и стала высматривать своего последнего противника в морской пучине, как вдруг произошло что-то странное… Вода покраснела.

— Хм?

Татьяна удивилась. Море вокруг неё стало стремительно приобретать алые краски. Девушка удивлённо наклонила голову и вдруг почувствовал что-то обжигающее у себя под ногами… Тогда Татьяна взлетела повыше, присмотрелась и обнаружила, что красная вода исполняет некий странный узор… Правда с такого расстояния его было не рассмотреть. Тогда девушка взлетела ещё выше, и ещё, и ещё… Она устремилась в небесную высь, и лишь когда редкие облака стали парить на одном с нею уровне, а на горизонте стала заметна округлённость земли, — тогда девушка наконец осознала, что за фигура была у неё под ногами.

Там, внизу, на воде, нарисовался огромный, протяжённостью в добрую сотню километров, перевёрнутый крест… И как только Татьяна увидела его во всей его протяжённости, океан забурлил… И вспыхнул адским заревом.

3. XXIV

Алый крест протянулся на целое море, и не успела Татьяна удивиться этой поистине поразительной картине, как вдруг раздался страшный грохот. Вода загрохотала, словно кипячёная, и стала стремительно испаряться. Сперва в небеса поднимался обыкновенный белый пар. Затем, постепенно, он приобрёл красный отблеск, и наконец его клубы почернели, и он стал напоминать огромные чёрные облака, которые вздымались над землёй. Внутри них сверкали красные молнии…

Вначале Татьяна просто наблюдала за этой удивительной картиной со стороны; затем, вдруг, в один момент девушка

пришла в себя и отпрянула назад. Она почувствовала жар. И удивилась. В своём доспехе она была, по сути своей, неуязвимо. Но что-то в этой дымной гуще вызывало в ней тревогу. Что это было..? Девушке было и тревожно, и интересно. Она хотела спуститься пониже и посмотреть на огненную бурю; в то же время собственное тело тянуло её назад. Несколько секунд Божественный доспех находился на перепутье, как вдруг чёрные облака как бы раскрылись, и в них, в алом зареве, мелькнул массивный доспех.

Сердце Татьяны загремело; девушка тут же ощутила тревогу и немедленно вытянула перед собой руку; она попыталась сконцентрировать ману на своём пальце, чтобы превратить её в разрушительный золотистый луч, но стоило вспыхнуть первой золотой искре, как перед глазами Татьяны мелькнул сверкающий молот. Раздался грохот; золотистый доспех вздрогнул и устремился в небеса…

Всё произошло настолько стремительно, что Татьяне не успела даже моргнуть; когда девушка пришла в себя, она увидела прекрасный синий шарик, покрытый голубоватой дымкой.

Это была планета земля.

Прямо сейчас она целиком умещалась в поле зрения Татьяны… Девушка удивилась, а затем обнаружила, что ей больше не нужно прилагать усилия, чтобы оставаться посреди воздуха. Она летала сама по себе… Татьяна удивлённо наклонила голову; кажется, она только что стала первым человеком в космосе… Девушка улыбнулась и тут же прищурился, стараясь сосредоточиться. В неё все ещё немного звенела голова после удара чёрного молота.

Девушка коснулась белым пальцами своего лба и почувствовала на нём заметную вмятину. Это не было каким-то серьёзным ранением, более того, вмятина стремительно выпрямляясь, однако это был первый раз после атаки Елисаветы, когда Татьяна почувствовала боль после обретения своего доспеха…

Девушка прищурилась и вдруг посмотрел вниз… Вернее на землю. Там, медленно, но верно, из гущи тёмных облаков поднималась маленькая искра… С каждой секундой она становилась всё ближе и больше, и в какой-то момент превратился в высокий чёрный доспех с красной каймой. Его голова напоминала шахматного ферзя. За его спиной пылали огромные, в два раза больше его тела, огненные крылья. В руках у него был чёрный молот, блестящий, как обсидиан, внутри которого, как в стеклянной колбочке, сверкали молнии.

Татьяна улыбнулась и вытянула палец, на конце которого горела золотая искра. Доспех остановился. Между ними было примерно десять километров… Ничтожное расстояние, когда дело касалось брони Божественного ранга.

— Ах… Я так и знала, нужно было уничтожить тебя первым, — вздохнула Татьяна и печально опустила голову.

— Нужно, — ответил Игорь. — Но ты этого не сделала. Почему, не расскажешь?

Если Татьяна действительно знала о чудесных свойствах его брони (она же не просто так сказала Елисавете, что именно из-за неё должна его убить) ей следовало разобраться с ним ещё когда она только обрела свою Божественную силу. Тот самый луч, который она выпустила, чтобы уничтожить луну, следовало направить на него.