Цельняпушистая оболочка. Том 3
Шрифт:
— Чилийский… То есть, китайский фарфор! Вот такая вещь! Интересует? — тут же начал окучивать прапор, закончив вытряхивать мешок с награбленным.
— Вы какого хуя дома обносите!? — без лишних прелюдий начал я.
— А тебе-то какое дело!? — тут же насупился маразматик.
— Большое, блять! Вы нахуевертите, а на меня всех собак повесят! Меня тут, между прочим, уже разок чуть не расстреляли!
Нет, ну серьезно же! Мне, в принципе, все равно кто там и что крадет. Лишь бы не у меня. Однако с Соляркой лишний раз ссорится
— Ой, да ладно тебе… Давай лучше чайку, а? — предложил Валентин и не дожидаясь ответа, полыхнул огнем на груду бревен, сваленных неподалеку.
Струя пламени пронеслась гораздо ближе, чем мне хотелось и я почуял запах горелых волос.
— Аккуратнее, блять!
Но Валентин не обращал внимания, целиком сосредоточившись на бочке с чаем, при этом напевая:
— Увози за сто морей и целуй во все места, я ведь взрослая пиз… То есть, уже.
Решив воспользоваться занятостью дракона, я собрался потолковать с бесноватым прапором, но не получилось. Отказавшись от чаепития и сославшись на усталость, он скрылся в одном из тоннелей на другом конце зала, бросив напоследок, чтобы я ничего не брал из «общака». Засранец!
Ну и фиг бы с ним… Раз уж я здесь оказался, то надо хотя бы узнать у Вали, что за хрень у них с Соляркой приключилась в лесу под тем воздушным городом и когда они успели с прапором сойтись. Да и про красноглазого не забыть. С первым вопросом я разобрался быстро:
— Поигрались, поигрались, да надоело. Я ей кричу «ты не пройдешь!», а она даже подыграть не может. Ну кому такое интересно? — обиженно проговорил крылатый динозавр, наливая кипящий чай из бочки в фарфоровый сервиз с невероятной точностью.
Блин, хорошо, что прапор ушел, а то тут же начал бы втирать про китайский фарфор и все такое.
— И с Васей мы там же встретились. Он там кого-то убивать ходил, и тебя, вроде бы искал. Ну, поначалу он меня испугался, конечно, но как-то разговорились. Гостит у меня тут, сам видишь… — дракон кивнул в сторону коридора, в котором скрылся железный прапор.
— А касательно Мани…
— Стоп, какой еще Мани!? — не выдержал я потока сознания.
Похоже дракона опять потянуло не туда.
— Ну, этот твой, с красными глазами. Я его Маней зову, хоть он и обижается. Непонятно что ли? Это же от слова «манямэ»! Это у людей так кино называлось… Ну, да ты и так знаешь.
Но вместо понимания, Валентин увидел на моем лицо лишь тихое охуевание и, оторвавшись от своей бочки с чаем и принялся ковыряться в куче хлама и сокровищ. Причем, он нисколько не стеснялся разбрасывать предметы вокруг. Едва увернувшись от чугунного чайника и получив по ноге каким-то шлангом, я уже собирался выразить свое возмущение, но сдержался.
Дракон вдруг прекратил погром и достав из кучи какую-то фигню и вручая мне её в руку, воскликнул:
— Та-дам!!!
«Фигня» оказалась старой,
— Классика! Шедевр древнего кинематографа, я считаю. Актерская игра невероятна… Правда, «Пика на Боке» мне нравится больше. Там сюжет драматичнее… Про то как два сладких бога войны устроили перестрелку молоком. Слушай, а давай вместе посмотрим, а? У меня и проектор есть!
Валя уже собирался снова зарыться в кучу за проектором, но я его остановил, судорожно замахав руками:
— Не-не-не, давай потом, а?
Господи, что он несет-то!? Какие еще боги войны!? Блять, еще немного и у меня глаз дергаться начнет. Нафиг, хватит с меня моральных потрясений. А не то лицо будет как у этой школьницы с картинки. Классика, блин… Интересно, а прапору он свою коллекцию уже показывал? Если да, то было бы забавно узнать его мнение и то, как именно он попытается мне втюхать этот диск. Шедевр, блин..
— Потом, так потом… Так вот, Маня, он как и Солерия — одной грядки овощи… То есть — одного поля ягоды. — поправился крылатый ящер, вернувшись к своему чаю.
Последовав его примеру и наконец вспомнив про свою чашечку, я осторожно попробовал горячую жидкость. На вкус вроде бы неплохо. Надеюсь это не очередной «тысячелетний» сорт.
— Только у него хотя бы чувство юмора есть. А то в прошлый раз я Сольке говорю, пора бы ей грязевые ванны принимать — к земле привыкать, а она хоть бы улыбнулась… — развел лапами ящер, расплескивая содержимое бочки вокруг. — А ты с ним уже повстречался, да?
Допив содержимое своей чашки и закурив, я вкратце пересказал дракону последние события. Как город подорвался, как мне руку отпилили, ну и про «Маню» не забыл. Забавно, но Валентин только сейчас заметил отсутствие у меня левой кисти. Ну хоть посочувствовал и то спасибо.
Задолбавшись нести очешуительные истории, я наконец подошел к сути:
— Ну так откуда он взялся-то? Да и выглядит…
— Не так как ты, да? Ну-у-у, это не ко мне вопросы. Не я его делал. — Валентин кивнул головой куда-то наверх, видимо, намекая на инопланетную хрень.
— Так вы типа, родственники? — улыбнулся я, вспомнив, что ящер считал пришельца за мать.
Дракон изобразил презрительную гримасу и отхлебнув пару десятков литров из бочки, недовольно протянул:
— В гробу я такую родню видал. Хотя, все же лучше чем эти… Эти… Ну, лилипуты такие, как их?
— Фелениды…
— Ага! Все таки уж лучше он, чем «фелехрены». — изрек Валентин и чуть подумав, снова заговорил. — Я ведь говорил, что маман прежде всего, пыталась людей спроектировать, верно? Вот он из этих проектов и вылез. Единственный, который более-менее получился.