Целостная личность
Шрифт:
– Не двигаться!
– Женщина перескочила кровать, едва не запутавшись в простынях, и подхватила дубинку.
– Скотина.
Первый удар шокером пришелся Ариану в бок, но мужчина выдержал его стоически. Садистка разозлилась и ткнула его меж ягодицы. Вопль сорвался на ультразвук. Его слышали, наверное, даже в самых глубоких шахтах. По крайней мере, одинокий фортфит, дежуривший в тени входа природной пещеры в двух километрах к юга от лагеря, заинтересованно поднял голову.
Голова насекомого
Эм очнулся вновь. Вокруг была темнота, но он стоял. Вернее, был привязан стоя чему-то холодному, как к кресту. Человек пошевелил руками и нащупал пластиковые трубы. На выработке таких было как дерьма. Легкое движение вызвало тошноту. Наверное, это сотрясение. За прошедшую ночь... А ночь ли еще? Главное, что голове досталось чем-то тяжелым раз пять или шесть. Мысли путались и вспомнить наверняка не получалось. Нужно было бежать, ведь без него эффективность добычи сильно упадет.
В темноте раздался треск, дополняемый свистом. Эм приготовился в очередной раз получить по голове, но удара не последовало. Вместо этого тьму разрезал белый свет плазменной горелки. Фортфит покрутил регулятор, и яркая струя посинела, а после и пожелтела, что говорило о понижении температуры. Не тратя времени даром, насекомый направил струю на левую руку человека. Эм заорал, как, наверное, никогда еще в жизни. Кожа мгновенно запузырилась, потрескалась и начала чернеть. К вони горелого мяса и ногтей прибавился едкий запах горящего пластика. Эм отключился почти сразу же.
Фортфит еще немного поводил огнем по руке, чтобы та равномерно обуглилась, и выключил горелку. Порывшись среди хлама в углу пещеры, он отыскал трубу автоинъектора и ударил ею парня в грудь. Препарат подействовал примерно через пару минут.
Эм очнулся, и пробуждение началось с рвоты. Фортфит как маньяк-трудоголик вновь зажег горелку и продолжил сжигать руку. Ладонь уже полностью превратилась в кусок угля с белыми прожилками костей. Немного выше запястья, покрытая красными трещинами, сочащаяся кровью и лимфой рука начинала вспухать. Татуированное предплечье стало толще плеча раза в полтора.
Рвота прекратилась только когда желудок полностью опустел от остатков питательной смеси. Эм поплыл, словно смотрел на все происходящее со стороны. Боль отступила. Препарат фортфита не давал ему отключиться, но тело больше не могло терпеть. Боли больше не было... Чувства отсутствовали... Почти. Была только неожиданная легкость. Был Эм...
– Какого черта я здесь делаю?
– Фортфит повернулся всем телом, чтобы уставится своими огромными глазами на человека.
–
– И тебя туда же.
Фортфит отвел горелку и протянул левую руку к куску обгорелых костей. Без особого труда он отломал обугленный мезинец.
– Я надеюсь, ты не будешь это есть?
Вместо ответа фортфит ткнул Эма его же мизинцем в распухшие татуировки. Треснула кожа, потекла лимфа, а за ней и кровь.
– И?
– спросил Эм.
И тут его проняло. Сначала появилось покалывание. Оно очень быстро переросло в жжение, а после огонь, охватил все тело. Эм вновь заорал, а фортфит оживившись, начал тыкать его опухшую руку обугленной костяшкой.
Глава 26
Первым, что я увидел после пробуждения, был фортфит. Ну вот, сейчас опять начнется...
– Здравствуйте, - сказал насекомый.
– Не могу желать того же, Потрошитель хитиновый, - сказал я подымая голову.
– Кто?
– Понятия не имею, - признался я оглядевшись. Во-первых, я лежал на пологом настиле из тех же пластиковых труб и синтетического тряпья. Было довольно удобно и совсем не хотелось шевелиться. Во-вторых, пещеру освещал ровный голубой свет ручного фонарика, подвешенного к потолку, а не горелки, что обнадеживало.
– Жаль, я надеялся, память к вам вернулась.
– Память не вернулась, только глюки начались.
– Глюки? Объясните, пожалуйста, это очевидно сленг, а я им не очень хорошо владею.
– Глюки - галлюцинации.
– Какого плана?
– Да вот сижу тут, веду светскую беседу с муравьем-переростком после того, как он меня паяльной лампой пытал.
Фортфит покачнулся, запрокинул голову назад и издал звук похожий на скрип старого деревянного стула.
– У вас есть чувство юмора. И это хорошо. Даже если память к вам не вернулась, теперь с вами можно вести дела. Начнем с того, что я не галлюцинация, и зовут меня... Пускай будет Трой. Настоящего имени вам все равно не выговорить.
– Хм...
– А что еще сказать? Доказать галлюцинации, что она галлюцинация?
– Фортфит, пытавший вас - мой брат. Делал он это по моему приказу.
– Скотина. Я из-за тебя руку потерял.
– Извините... Давайте я расскажу, что же побудило меня на столь радикальные действия, а потом вы решите как поступить. Да и руку я вам подремонтировал, насколько это было возможно. Мышцы предплечья почти не пострадали. Всего-то пришлось несколько нервов заменить да новую ладонь поставить.