Цемесская бухта
Шрифт:
Кузина. Без памяти... И немец там...
Новосад (исчезая за насыпью). Ах вы мои дорогие!
Бережнов (Кузиной). Маша! Маша!
Кузина. Сейчас... Сейчас...
Через насыпь переваливают Саркисов и Тележкин, они с трудом несут Нижарадзе. Сипягин и Бережнов принимают раненого... Новосад помогает Коновалову, который тянет связанного, с кляпом во рту немецкого
Саркисов. Тяжел, проклятый фриц...
Новосад. Кляп-то выньте изо рта... Еще проглотит.
Саркисов вынимает кляп.
Дыши, фриц, черноморским воздухом...
Немецкий солдат. Хенде хох!
Новосад. Вот именно...
Саркисов. Он чокнутый фриц... Одно слово знает — хенде хох!
Немецкий солдат. Хенде хох! (Поднимает руки.)
Коновалов. Опусти, опусти руки...
Бережнов. Дайте ему воды...
Сипягин. Пора, пора уходить.
Коновалов (дает фляжку немецкому солдату). Пей, фриц... Правда, не шнапс...
Новосад. Дай ему водки, Коновалов... Пусть поспит до Геленджика... Мою завтрашнюю порцию дай...
Коновалов. Ему водки дай, он закуски потребует.
Новосад. А ты и закусить дай... Ты же славянин... Понимать должен, водка без закуски плохо идет...
Коновалов (наливая водку и отламывая кусок хлеба). Закуси, фриц, на здоровье, поскольку отвоевался.
Немецкий солдат. Хенде хох! (Выпивает и жадно ест хлеб.)
Новосад. Вот так... (Подходит к Нижарадзе.) Прощайся, Маша.
Кузина. Он без памяти... Без памяти он...
Новосад. Отправил бы я тебя на Большую землю, да нельзя... Ты герой, Маша... Не плачь... Что у него?
Кузина. Сквозное ранение... Крови много потерял...
Новосад. Молодой... Нагуляет кровь... Да не плачь ты!
Кузина. Я не плачу... Они сами льются...
Сипягин (Новосаду). Грузите раненого. (Бережнову.) Пора, товарищ полковник.
Бережнов (Тележкину). Молодец, Петро. (Целует Тележкина.) Обрадовал меня.
Тележкин. Да что вы... Я всегда готов...
Саркисов (Бережнову). Он ловкий у вас... Он храбрый у вас...
Бережнов. На Большую землю отправимся, Петя. Ну, Маша, до встречи...
Кузина. Посмотрите за ним, товарищ полковник.
Бережнов. Посмотрим, не беспокойся.
Сипягин. До скорой встречи, лейтенант... Боезапас вам полный... И письма бойцам... Еще баян новый...
Новосад. За баян спасибо... Без культурного обслуживания воевать скучно.
Бережнов (прощаясь с Новосадом и другими бойцами). До встречи в Новороссийске!
Саркисов. До встречи!
Коновалов. Скажите, что мы тут в порядке!
Саркисов и Коновалов на носилках несут Нижарадзе. Им помогает Хоботок.
Бережнов (Хоботку). А вы тоже отправляйтесь.
Хоботок. У меня касательное. (Новосаду.) Я не могу отправляться.
Новосад. Правильно, Хоботок... У нас на пулеметчиков дефицит.
Все растворяются в темноте. Слышно, как плещут волны. Берут с места катера. Над насыпью свет ракеты. Удаляющийся клекот катеров. Тихо играет баян.
В луче прожекторов появляются Новосад, Кузина, Коновалов, Хоботок, Саркисов.
Новосад. Оживление на Большой земле... Слышали, оживление?
Звучит уже под два баяна песня:
«У самого синего моря, Морскими ветрами дыша, Прошла через кровь, через горе. Простая морская душа. Гудит штормовая погодка, Над морем плывут облака... А по морю ходит, как лодка, Шальная судьба моряка».Плеск моря. Бледные гроздья ракет в небе.
Действие второе
Сцену пересекает белый забор с двумя калитками по краям и воротами посредине. Здесь до войны был дом отдыха. Сейчас слева — вход в полевой госпиталь. В центре — вход на базу торпедных и сторожевых катеров, справа — калитка в штаб бригады морской пехоты, которой командует подполковник Липатов.
Яркий солнечный день. За забором виднеется синее-синее море.