Цена чести
Шрифт:
Я спокойно подошел к сбившимся в кучку рабам. Согласно традиции - в загон были согнаны только молодые аркадианцы. Мой очищенный от излишних эмоций и колебаний разум - лениво отметил что среди десятка этих пародий на человека явно есть знакомая морда. Щелчком пальцев - я приказал подойти той, молодой аркадианке, которую встретил будучи беглым преступником, отказавшимся зарезать на присяге раба. Она тогда тащила рюкзак своей молодой хозяйке.
Разумеется - она безропотно подошла. Законопослушность и врожденная дисциплинированность аркадианцев, после того
Не менее злую шутку сыграл рок и с этой кошкой. Она сдала того меня, полного либеральной гнуси о равенстве всех разумных и отсутствии превосходства человечества - на руки специалистам Легиона.
Специалисты - сумели мне помочь. Ну разумеется - как я вообще мог подумать, что у человека - поднимется рука на своего собрата, человека. Наш удел - владеть Вселенной. Мы - будущие боги и дети богов. Единственное зачем мои братья преследовали меня - это что бы спасти меня от меня самого.
Тем ироничнее была моя благодарность той, которая помогла мне вернуться в лоно Империи Человека.
Я взял ее за длинную, пышную косу светло голубого цвета, пропустил пару прядей сквозь пальцы, ощутив и насладившись шелковистостью ее волос, после чего резким движением запрокинул голову и рассек ей горло от трахеи и до позвоночного столба.
Девушка-аркадианка - захлебываясь кровью рухнула на колени, вскинула руки к рассеченному идеально отточенным ножом горлу, упала ничком и задергалась в конвульсиях, заливая кровью песок плаца.
Я воздел руки над головой. С моего, вкусившего крови ритуального ножа, прошедшего с Легионом тьму времен - капала мне на лицо горячая кровь.
– Во славу твою, Цезарь Человечества!
– вскричал я во все горло повернувшись к Знамени Его.
И дружный рев моих братьев - стал мне достойным ответом
О пользе кипятка в скорлупе и нетрадиционных методах рыбной ловли.
Спустя десять минут и пять обожженных пальцев - мне надоело кипятить воду в яичной скорлупе. Я выкинул скорлупки, сходил на кухню и взял сушеную воблу. Принес ее обратно и похрустел ей. Затем, снял крышку с аквариума и опустил рыбу туда. Вобла плавно закачалась "на волнах".
Младенец с недетским любопытством уставился на мои манипуляции.
Не обращая внимания на наблюдателя - я всыпал в аквариум сушеных планарий.
Планарии медленно кружась, начали опускаться на дно. Я приволок с балкона давно примеченную там удочку и шнурок от лыжного ботинка. Привязал шнурок к удилищу и запустил его в аквариум.
Этого младенец уже не выдержал. Он резко сел и глубоким басом произнес:
– Rugadh m'e chomh fada 'o shin go cuimhin liom am nuair a bh'ionn an crann darach mighty sa chl'os mo th'i - bh'i dearc'an.
Ach n'i Chonaic m'e fear a iarraidh breith ar iasc marbh - ag baint 'us'aide as slat iascaireachta br'eag'an, sa teach f'ein*
– Попался, фейри?!
– я ткнул под нос младенцу свой пистолет.
Младенец упал на
– Не катит. Вышел из образа. Нормальные дети ревут на две октавы выше.
Младенец замолк. Затем поднял голову и посмотрел на меня по-взрослому злыми глазами.
– Прекращай комедию, фейри. Иначе мне придется тебя убить.
– Я бессмертен фермор. И если ты попытаешься причинить мне зло - я не верну дитя никогда!
– младенец сел и скрестил ручки на груди.
– Так ли ты бессмертен, фейри? Неужели ты выживешь даже если я нанесу тебе рану используя иаран фуар?
Фейри поморщился как от зубной боли. То ли его напрягал мой акцент (ну плохо у меня с ирландским!), то ли упоминание хладного железа.
– Не говори на нашем языке фермор! Тебе не дано познать его мелодичность. Откуда у тебя вообще может взяться iarann fuar?
– Фейри, ты меня поражаешь. Неужели ты думаешь, что мы настолько тупы, что не сможем повторить того, что делали наши предки? Здесь - я покачал ГШ-18 не сводя его с "младенца" - 18 пуль из хладного железа. И я буду их всаживать в тебя одну за одной, пока «гламур» не рассеется и я не увижу твой истинный облик. А там я применю то, что будет худшим для твоей истинной формы. На, посмотри - я достал из кармана и швырнул фейри патрон.
Младенец машинально поймал его рукой. В ту же секунду он взвыл нечеловеческим голосом. Рука его моментально отяжелела и удлинилась, а следом изменился и он весь. Вместо "младенца", в колыбельке восседал старичок с неприятным лицом и желтыми глазами с вертикальными зрачками. На старичке был изумрудный камзол и полосатые чулки с черными башмаками.
– Лейпречан! Твою мать! Почему в мое дежурство???!!!
– признаться, я был готов взвыть. Избавление от этих мелких тварей сводилось, по-хорошему, к забалтыванию. И стрелять было в общем-то бесполезно. Убийство (а убил бы я его легко) ничего не решало, и младенец замененный подменышем так и не был бы возвращен. Проблема была в том, что убалтывать предполагалось существо, которое по сути своей было одним из лучших торгашей!
– Чего ты так морщишься, фермор?
– ехидно поинтересовалась тварь - спорим, окажись на моем месте юная альва - ты отреагировал бы иначе?
– Спорить с лейпре..а... тьфу на вас, с лепреконом? Ты правда считаешь что я настолько глуп?
– я убрал пистолет в наплечную кобуру.
На самом деле, с момента сброса личины, конкретно для меня, данный фейри, угрозы не представлял. Будь на его месте "юная альва" - думаю мне грозило бы быть нашинкованным "солнечными клинками" или поджаренным одним из заклинаний туаута данаан. Альвы они такие. Отмороженные.
Лепреконы - связываться с "большими людьми", или как они называли нас ферморами, в открытом бою не любили. Да и бесполезно это было. В принципе, в честном, открытом бою, лепрекон силой не превосходил пятилетнего ребенка.