Цена дороги домой или вместе навсегда
Шрифт:
– А кого это 'нас'? ты не одна была? С мужем небось?
– Нет, точно не с мужем, и не с мужчиной, вроде бы и с сестрой, хотя кажется что она вообще не родня мне, но вот кто - не помню. Но ее надо найти. Или она меня найдет. Господи, как тяжело когда в голове вот такое решето.
– А ты не спеши. Давай - ка пойдем тебя мыть, одевать, а потом и кормить. Не пущу в дом, вдруг у тебя болезни на теле. Не обижайся, у меня ж детки.
– Да что Вы. Я все понимаю. Только дайте мне попить, пожалуйста.
– Ох, что ж это я, конечно. Вода тут стоит, как знала, что пить захочешь.
Фаиза достала небольшой ковшик,
– Вы одни живете? Не страшно?
– А что ж бояться то? Мы на землях князя. Он нас защищает. Муж мой честно трудится, платит оброк. Да и сами мы не робкой дюжины. Нас никто не тронет. А в городе жить не смогла бы - народ, толкутся все, шума много. Если бы не на ярмарку, то в жизни бы не поехала туда. Детки то у меня в село рядом на занятия раз в седмицу бегают, так что грамоте обучены. Ну и так, если погулять захочется, то тут не далеко. Но мне так больше жить нравится. Вольнее.
– А сейчас где все Ваши домашние?
– Знамо где. Муж в лесу, старшие дети в поле, а я с малыми дома.
Дарина опиралась на руку женщины, и так, за разговорами, они неспешно дошли до баньки.
– Ты сама помыться то сможешь? Или помочь? А то уж больно бледненькая, да худая как щепка.
– Смогу, конечно. Только мне переодеться не во что.
– Не переживай. В этом все равно тебе ходить нельзя. Только за одни эти наряды тебя могут камнями закидать. Я тебе своё платье дам, если не побрезгуешь. Оно чистое, хоть и не новое. Хотя тебе большое будет, ну да ничего, мы потом его подлатаем. И кстати, почему ты ко мне как к благородной обращаешься? Я ж не знатных кровей чтобы мне 'Выкать'. Так что зови меня просто Фаизой.
– Не знаю. Почему - то само так стало говориться. Не помню почему так... Спасибо за все большое. Мне и отблагодарить нечем за доброту.
– Ой, перестань ты. Это ты мужу потом скажешь спасибо. Я бы, по совести, побоялась тебя брать, да и не нашел бы тебя никто. Иди, мойся, не спеши, а я в дом пойду.
Баня была деревянная из простых бревен, достаточно светлая. Дарина села на лавочку в предбаннике и раздеваясь, задавала сама себе вопросы: 'Интересно кто я и почему о себе ничего не помню. Что случилось с памятью? Вообще откуда я. Кто та вторая женщина? Почему я в чужой одежде? И почему ко мне мыши приставали? Что мне вообще делать?' Мысли каким - то роем носились по голове, сталкивались и вызывали еще больше вопросов. Занятая своими раздумьями, машинально выполняя какие - то действия, Дарина не заметила, как начала уже третий раз мылить ни чем неповинное тело. Наконец мысли выстроились в определенный строй, и их хозяйка пришла к решениям: 'Панику отставить. Память вернется, только вот любопытно, откуда я в этом уверена. Кто меня должен найти, тот найдет, что тоже не вызывает сомнений. Надо отдохнуть, набраться сил и идти в Столицу. Странно, что именно эта информация осталась в голове. А вот о связи с разными зверушками лучше молчать. Не понятно опасно ли это и как остальные отнесутся к
Причин больше прятаться в бане не было. Все равно надо было выходить и знакомиться со всей приютившей ее семьей.
В предбаннике нашлось простое голубое платье длинное в пол с рукавчиками - фонариками и белой ленточкой по горловине. Оно было больше размера на четыре, но чистое и добротное. Обтеревшись каким - то странным полотенцем, скорее похожим на большое вафельное кухонное (снова неизвестно откуда память подсунула образ пушистого полотенца с вышивкой по краю), Дарина надела платье, подвязала его лежавшим рядом незатейливым пояском и пошла в дом.
Во дворе ее встретили разговорами куры и красавец петух. Они стайкой гуляли рядом с баней и, стоило переступить порог, бросились к ногам весело галдя. Дарина сперва замерла, но видя, что никакой агрессии от птиц нет начала движение к хозяйскому дому. Шумная компания ее сопровождала. Каждая курица громко что - то рассказывала на своем языке, спеша то ли поделиться всеми новостями, то ли нажаловаться на жизнь свою... У дома компания отстала, а потом вообще занялась своим очень важным делом - поиском червячков и зернышек в траве. Поднимаясь по крыльцу, Дарина слышала голоса, доносящиеся из дома, и волновалась.
– А вот и наша гостья. Чистая и надеюсь, что голодная, - в дверях комнаты улыбаясь, вытирала руки о фартук Фаиза.
– проходи скорее, не робей, все уже кушают, извини тебя дожидаться не стали. После работы у меня все голодные как волки.
– Очень голодная и совершенно чистая, - Дарина искренне улыбнулась женщине, и пошла за ней в дом.
Вошли они в просторную комнату. Посередине стоял длинный деревянный стол, за которым на лавках сидело все семейство. Дарина смутилась всеобщему вниманию. Ей вообще было очень неудобно в сложившейся ситуации.
– Ты не стой в дверях гостья, а проходи за стол. Отведай, что моя хозяйка сготовила. Мы люди простые, так что уж извиняй, если что не так.
– голос у главы семейства был зычный но не громкий. Казалось, что он не любит много говорить и делает это только по делу.- Подкрепись, а уже потом мы познакомимся и поговорим.
Дарина чувствуя, что от голода сейчас просто кусаться начнет, была совершенно не против такой программы знакомства. Быстро, насколько позволяло ее все еще слабое тело, она заняла место рядом с мужчиной и с благодарностью приняла от него кусок хлеба. На столе стояла вареная картошка, только очень желтая, но узнаваемая внешне и по запаху, небольшие помидорки черри (снова добрая память явила себя в неожиданный момент), обычный зеленый лук и разварится каша кастрюльке.
– Ты не спеши, вот сперва каши поешь., - это хозяйка дома, севшая по другую сторону от мужа, протянула ей глиняную тарелку с кашей, внешне похожей на перловку.
Дарина готова была есть все, что дают, кивнув, она ухватила ложку и стала есть непривычно сладкую перловку, иногда кусая хлеб и рассматривая сидящих за толом, которые, в свою очередь, занимались своей трапезой, подсматривая за гостьей. Муж Фаизы, вроде бы Карим, был достаточно высоким, крупным мужчиной, видно было, что ему приходится много заниматься физическим трудом, что сделало фигуру подтянутой и мускулистой. На голове были темно - русые волосы, зачесанные назад, карие глаза смотрели очень серьезно. Вообще он создавал впечатление серьезного мужчины. Детей за столом было много.