Цена его коварства
Шрифт:
Когда полчаса спустя я спускалась по лестнице, ноги у меня дрожали. За это время я успела как следует поплескаться под горячим душем и привести в порядок волосы. Выйдя из ванной, я потянулась было за обычными просторными брюками и футболкой, но остановилась. Вместо этого я надела юбку, блузку и черные туфли на шпильках. Губы я подкрасила ярко-алой помадой, о существовании которой уже почти успела забыть, волосы собрала лентой. Закончив, я внимательно посмотрела на свое отражение в зеркале. Это была я — и не я. Такой я была в выпускном классе, до того, как заболела мама. До
Спустившись ниже, я услышала, что они уже приступили к обеду. Что ж, Эдвард говорил о двадцати минутах. Наверное, он уже подозревает, что я решила уехать в Лондон.
Я все еще не могла окончательно решиться.
Можно было выбрать самый безопасный вариант — вести себя тихо и скромно, уехать с Мэдисон, вернуться к прежней жизни, заняться организацией свадьбы. Быть молчаливой, услужливой, незаметной.
А можно набраться смелости, высказать Мэдисон и Джейсону все, что я о них думаю, и остаться в Пенрит-Холле. А значит, наверняка оказаться в постели Эдварда. Рано или поздно, но скорее рано. Я недолго смогу сопротивляться и отдам свою девственность человеку, для которого это станет только сексом. Он так и сказал: секс. И огонь.
При мысли об этом у меня кружилась голова.
Что же делать?
Но времени на размышление больше не было. Сжав кулаки, я вошла в зал.
На длинном обеденном столе горели свечи. Мэдисон сидела во главе стола, справа от нее — Джейсон, слева — Эдвард.
Заметив, что я вошла, Эдвард пристально посмотрел на меня:
— Наконец-то! — Он показал на стул слева от себя. Избегая его взгляда, я тихо села на свое место.
Мэдисон, едва удостоив меня взглядом, продолжала свой рассказ. В основном речь в нем шла о том, как это невыносимо тяжело — быть юной, богатой, знаменитой красавицей.
— Журналисты меня вчера просто измучили. Они едва дали мне поговорить о фильме. Они просто забросали меня вопросами о нашей помолвке. — Она бросила на Джейсона игривый взгляд. — Они хотели знать все: как он сделал предложение, где будет свадьба… — Тут она наконец повернулась ко мне: — Диана, почему ты так задержалась? Мы уже скоро закончим!
«Если бы я пропустила твою историю целиком, было бы еще лучше», — подумала я. Но сказать это вслух не решилась.
— Прошу прощения, — пробормотала я. Сняв крышку с блюда, стоявшего в центре стола, я положила себе на тарелку ягнятину с розмарином, картошку с травами и овощи. Бросив взгляд на корзинку с хлебом, я не смогла сдержать радость. — О, миссис Макуиттер приготовила свежие булочки!
— Я попросил ее утром, — улыбнулся Эдвард. — Я же знаю, как ты их любишь!
— Диана, от хлеба ты поправляешься! — протянула Мэдисон.
«А ты отказываешься от хлеба, и от этого становишься злюкой», — подумала я. Но вновь промолчала.
Я приступила к еде, ни едва могла ощутить вкус блюд. Даже свежайший хлеб казался безвкусным картоном.
— Иногда я ужасно устаю от всеобщего внимания, — продолжала между тем Мэдисон. Она картинно зевнула, потянулась, как бы невзначай демонстрируя свою великолепную фигуру в самом выгодном ракурсе, затем лучезарно улыбнулась сначала Джейсону, а потом Эдварду. — Все только и говорят о нашей помолвке. Мои поклонники шлют поздравления, подарки… Они просто прелесть! — Она мелодично засмеялась. — Правда,
Всю жизнь я заботилась о Мэдисон. Я всегда относилась к ней как к сестре. Но сейчас, глядя, как она похлопывает Эдварда по запястью, я поняла, что с меня довольно.
— Ты что, флиртуешь с Эдвардом? — недоуменно спросила я. — Ты что, Мэдисон?
Бросив на меня изумленный взгляд, Мэдисон мгновенно отдернула руку:
— Я ни с кем не флиртую! — Она оскорбленно посмотрела на меня. — Я же помолвлена! Я люблю Джейсона!
— Да что ты! Ты хоть знаешь, что значит это слово?
— Конечно! Я… Мы же помолвлены!
— Ну и что? Ты была помолвлена пять раз!
— Правда? — Эдвард весело смотрел на меня.
— Пять? — ахнул Джейсон.
— Ты с ума сошла! — яростно прошипела Мэдисон, но, вспомнив, что на нее смотрят двое мужчин, постаралась взять себя в руки. — Я не была помолвлена пять раз.
— Нет? Ну давай посчитаем. — Я задумалась. — Тот парень из панк-рок-группы, с которым ты познакомилась на бульваре Голливуд…
— Ты называешь это помолвкой? — рассмеялась она. — Мне было пятнадцать! Это продолжалось всего шесть дней!
— Но Рианнон с тех пор с тобой не разговаривает.
— Он любил меня, а не ее! — вскинулась Мэдисон.
— Да, он любил тебя. Шесть дней. Затем их группа уехала в Лас-Вегас. И ради этого ты пожертвовала лучшей подругой, с которой вы играли еще в детском саду. — Приподняв бровь, я холодно поинтересовалась: — Сколько у тебя вообще осталось друзей, Мэдди?
В ее широко открытых глазах плескалась ярость.
— Уж поверь, друзей у меня полно!
— Кого ты называешь друзьями? Тех, кто пресмыкается перед тобой и смеется твоим шуткам, даже когда они совсем не смешны? И это друзья? А может, просто сотрудники, которым ты платишь?
— Заткнись!
Я задумчиво прочертила вилкой по тарелке:
— Затем, когда тебе было шестнадцать, появился тот парень, который чистил у нас бассейн…
— Чистильщик бассейнов? Это была не помолвка, а крик о помощи!
— Точно. — Я холодно усмехнулась. — Ты хотела привлечь внимание Говарда. Он слишком много времени проводил с моей матерью. У ее смертного одра. Это бесило тебя.
Мэдисон кинула на меня раздраженный взгляд:
— Ты говоришь так, будто я эгоистка! Но это тянулось месяц за месяцем! А девушке нужен отец!
Жестокость этих слов поразила меня в самое сердце. Да, моя мать умирала долго. Многие месяцы она мужественно боролась с болезнью, даже когда надежды уже не было. Она угасала и все же сохраняла мужество, стараясь заботиться обо всех, даже о Мэдисон.
— Я знаю, — проговорила я сквозь стиснутые зубы. — Я была с ней. Каждый день. А потом была третья помолвка. С моим агентом.
— С твоим агентом? — удивленно переспросил Эдвард.
— Да. Мы познакомились на приеме, который устраивал Говард по поводу своего нового фильма. Ленни подписал со мной контракт, когда мне не было и семнадцати. Я полгода снималась в мыльной опере, пока мама не заболела.