Цена его ревности. Книга 3

Мур Лана

Интерес Гоуда к записи был понятен и объяснялся занимаемой должностью, но чем можно оправдать интерес Дхавала?

Ракеш достал мобильный.

— Дхавал, зайди ко мне. Есть разговор. Ты не в особняке? Когда планируешь подойти? — Ракеш слушал невнятные объяснения друга, и они ему не нравились — слишком сомневающимся был голос, всегда уверенного Дхавала, слишком неопределенные и обтекаемые, не сочетающиеся с привычной четкостью и ясностью объяснения он давал. — Хорошо, освободишься, набери меня, — закончил разговор Ракеш, а потом набрал еще один номер — Меруган, зайдите ко мне, — получив подтверждение приглашению, он стал дожидаться Гоуда, постукивая пальцами по столу: «Неужели Дхавал решился на предательство? Но почему? Захотелось пуститься в самостоятельное плаванье? Решил,

что достаточно оперился и сможет занять место своего друга, тем более, что его и так все знают в лицо, как того, кто держит в руках весь контроль над городом, а Радж лишь мифическая фигура, которой пугают зарвавшихся и потерявших ориентиры бандитов…», — от размышлений Раджа оторвал осторожный стук в дверь. — Прошу, — пригласил он гостя.

Аккуратно приоткрыв дверь и кланяясь, вошел невысокий, но подтянутый мужчина. Классический костюм сидел на его спортивной и подвижной фигуре немного нелепо. Казалось, что он только что снял кимоно и сошел с татами, а костюм надел по ошибке.

— Присаживайтесь, — услышал он глубокий голос.

— Благодарю, господин Радж. Что вам будет угодно? — Меруган неслышно подошел к креслу около стола и, присев, провел широкой короткопалой ладонью по круглой голове с короткими черными волосами, а круглые глаза на круглом смуглом лице уставились на хозяина кабинета.

— Не могу предложить кофе, потому что временно лишился секретаря, — Ракеш сверлил лицо Гоуда. Казалось тот хотел задать вопрос, но вовремя сдержался.

— Нет, нет, я ничего не хочу. Весь к вашим услугам, — Меруган постоянно двигался — то одергивал рукава прекрасно сшитого пиджака, то потирал ладони, то разглаживал брюки на коленях. Казалось, энергия бьет из него ключом.

— Вы ведь уже в курсе пятничного происшествия? Я хочу знать, что удалось выяснить.

— Сначала были просмотрены записи с камер, чтобы установить личность того, кто приходил, но на них ничего существенно найти не удалось. Даже на чем он приехал, не видно, — сразу же принялся докладывать начальник охраны. — Сейчас мы пытаемся достать записи с дорожных камер, но полиция еще упрямится. Взламывать их сервер пока не хотим. Если вычислят, то это приведет к нам, — опережая вопрос господина, рапортовал Меруган. — Не переживайте, господин Радж, мы работаем в этом направлении и обязательно найдем того, позволил себе подобную дерзость.

— Хорошо. Можешь идти, — задумчиво сказал Радж, и Гоуд тут же, как подброшенный пружиной, вскочил с кресла.

— Господин Шетти тоже, еще до меня, просматривал запись, — уже в дверях сказал Меруган. — Может, он увидел что-то, что могли пропустить мы, но связаться с ним до сих пор не получилось, — сказав все это, он скрылся за дверью, и Ракеш услышал дробный удаляющийся перестук его каблуков о мраморные плиты пола.

Последние слова заинтересовали Раджа — с какой целью Гоуд упомянул Дхавала, еще и подчеркнув, что он был первым, кто брал запись. И Ракеш снова погрузился в глубокую задумчивость.

Глава 26. Прошлое Дхавала

В это время в роскошном пентхаусе одного из фешенебельных небоскребов Малабарского холма, расположенного на северном конце полумесяца, которым набережная Марин Драйв огибала залив Бэк Бэй, выбрав из всей пафосно, с легким налетом гламура, обставленной квартиры с видом на Аравийское море, собственным бассейном и садом на балконе, аскетично обустроенный кабинет, где было все только самое необходимое, погрузившись в ноутбук, в анатомическом кресле сидел молодой человек.

Дхавал любил свою квартиру, расположенную в элитном районе, где располагалась резиденция самого губернатора. Она была вещественным доказательством того, что паренек, которого отец выгнал из дома, смог сам выбиться в люди и отвоевать себе место под солнцем, и даже весьма неплохое место.

К несчастью для Дхавала, его нани имела неосторожность понравиться англичанину. Не удержавшись перед соблазном вырваться в более цивилизованную страну и в восторге от того, что на нее обратил внимание белый джентльмен, девушка не сильно сопротивлялась его ухаживаниям, но

когда, сияя от счастья объявила своему избраннику, что ждет ребенка, тот бесследно исчез. Несмотря на позор, родители девушки не выгнали ее из дома, а только сослали в глухую деревню, где она и жила с матерью, для всех соседей, поправляя здоровье, а когда родилась девочка, то мать и дочка вернулись домой и всем сплетникам сообщили, что младенец родился у супружеской пары, а у девушки появилась сестричка. Девочка родилась обычной кареглазой индийской смуглянкой, она росла и расцветала, пока родители не решили, что пора выдать ее замуж, пока и внучка не наломала дров, и устроить судьбу хоть одной девушки, потому что свою настоящую дочь, супруги так и не решились выдать замуж, а все поступавшие брачные предложения безжалостно отклоняли, не желая навлекать позор на весь дом. Девчушка росла симпатичной и скромной и обратила на себя внимание местного князька из каким-то чудом уцелевшей и не обнищавшей аристократии. Хоть приданое за невестой давали и небольшое, но все с лихвой компенсировалось ее воспитанием и послушанием.

Обе семьи были довольны заключаемым союзом. Сговор состоялся, затем прошли ритуалы, и через некоторое время молодая жена забеременела, а черед положенный природой срок, и родила. Вот тут-то Мать Богиня, а вернее Мать Природа, решила сыграть со всеми злую шутку, и у смуглых и черноглазых мужа и жены родился мальчик, не с белой, но все-таки светлой кожей и серыми глазами.

Почему влиятельная семья не избавилась от него еще в младенчестве, неизвестно. Возможно, испугались скандала, которым грозила молодая мать, но едва Дхавал достиг восемнадцати лет, отец, продолжавший пребывать в уверенности, что первый сын не его, выставил юношу из дома, тогда же мать и сказала ему, в чем причина его отличия от родителей и бабушек с дедушками.

Уязвленный до глубины души юноша решил уехать из родного города и назло отцу стать актером, полагая, что его необычная для Индии внешность будет востребована на фабрике грез.

Дхавал не без основания считал себя красивым молодым человеком. Стройный, гибкий, высокий, к тому же светлокожий с тонкими чертами лица и пронзительными серыми глазами, он был любимцем всех девушек и знал это, а потому полагал, что стоит только показаться на глаза воротилам киноиндустрии, как его тут же завалят предложениями.

Мумбаи встретил юного авантюриста шумом и суетой, Болливуд — показной нарочитой яркостью и фальшивой роскошью, но ни там, ни там никому не было дела до провинциального паренька. В Болливуде всем заправляла горстка влиятельных семей, и пробиться к славе сквозь сонмы жаждущих признания неизвестных актеров юноша, не имеющий особой пробивной силы, не смог. А блестящий Мумбаи оказался жестоким и равнодушным к бедам одного из своих жителей городом.

Дхавал работал курьером, официантом, мойщиком посуды, но все, что мог себе позволить на заработанные деньги — это снять убогий уголок в одном из трущебных районов.

Юноша даже пробовал быть жиголо. Его полуевропейская внешность с налетом местной экзотики, пришлась весьма по вкусу богатым скучающим туристкам, ищущим острых ощущений. Тогда он и попал на Малабарский холм и сразу же влюбился в него — здесь все дышало достатком и сытым покоем, утонченной роскошью и ленивой праздностью. Тогда же дал себе слово, что рано или поздно будет здесь жить.

Но мечты продолжали оставаться мечтами, роль диванной собачки угнетала, и парень решил оставить покровительниц и вернуться в свой угол. Накопленных денег на какое-то время хватило, но когда Дхавал уже не смог выдержать нужды, то нашел себе более доходное и легкое занятие — облегчать кошельки зазевавшихся туристов или беспечных богатеев. Тогда он и встретил Ракеша, который как раз в это время пытался отстроить новую жизнь на руинах старой. Оценив на глаз дорогую одежду подвыпившего парня, Дхавал дождался, когда гуляка выйдет из бара, и в темной подворотне потребовал у него бумажник. Но, казалось, далеко нетрезвый мужчина оказал довольно активное сопротивление, и через некоторое время Дхавал уже лежал на земле с заломленной за спину рукой, а в позвоночник упиралось колено потенциальной жертвы.