Цена его ревности. Книга 3
Шрифт:
— Что?! — возмущенно переспросила Лалит. Она обиженно надула губы и захлопала ресницами.
— Чтобы никто не смел засматриваться на мою красавицу, — когда Анил посмотрел на жену, то в его взгляде светилась любовь. — Чтобы пройти во двор гарема, надо было сначала войти в одну часть ворот, затем повернуть направо, а через несколько шагов — налево и выйти из второй части. Построенные таким образом ворота не позволяли нескромным взглядам касаться жен махараджей.
Все кроме Вики с интересом слушали рассказчика, она же наблюдала за разговаривающим по телефону мужем, стараясь по выражению лица понять его настроение и предмет беседы.
Глава 67. Расследование продолжается
— Да, Киран, слушаю
— Конечно, господин Радж, — с готовностью отозвался он. — Я и Ниша, поскольку она лучше знает территорию, то вызвалась помочь, — пояснил присутствие тренера. — Мы прошли по тропе, которой предположительно должна была ехать миссис Виктория, — Ракеш не перебивал, весь превратившись в слух, а телохранитель продолжал: — У окончания тропы, там, где она подходит к ограждению, на деревьях ободрана кора, будто что-то натягивали, перегораживая дорогу, чтобы лошадь или человек запнулись. Хорошо, что сейчас идут дожди, промоченная земля очень хорошо сохранила следы, оставленные людьми за деревьями, видимо там они ее и поджидали.
— Как я и предполагал, похищение? — хрипло уточнил Ракеш. От злости на бандитов и страха за жену, только чудом избежавшую ловушки, голос совсем сел. Ракеш обернулся на Вику и встретился с ее широко открытыми, обеспокоенными глазами. Остальная четверка веселилась и смеялась, очевидно над очередной шуткой Анила. Ракеш же и Вика, остались наедине друг с другом, отгороженные от всего остального мира коконом взаимного беспокойства.
— Очень похоже на то, — подтвердил Киран. — И именно в этом месте было повреждено ограждение, а по другую сторону забора остались следы покрышек тяжелого автомобиля. Вы видели запись? — угрюмо спросил он.
— Да, видел, — ответил Ракеш. — Не говори сейчас никому, что она существует и что на ней Гоуд. С ним я разберусь, когда приеду.
— Там и мистер Шетти был, — голос Кирана стал еще мрачнее.
— С ним тоже разберусь, — сухо сказал хозяин. — Твоя территория — это завод. Новенький не пришел?
— Нет. И думаю, что уже не появится.
— Я тоже так думаю, — согласился Радж. — Найди того, заболевшего. Если понадобится, то вытряси из него душу, но парень должен рассказать все, что знает.
— Сделано. Я на рассвете уже навестил его. Бездельник валялся пьяный, в обнимку с пустыми бутылками из-под пива. А сейчас обдумывает свое поведение. Ничто так не развязывает язык, как молчаливые собеседники, — Киран невесело усмехнулся.
— Хорошо. Действуй. Как будут результаты, немедленно сообщай мне, — одобрил Ракеш затею телохранителя. Он немного подумал, но потом все-таки спросил: — Как тебе показалось, Шетти заодно с Гоудом?
— Сложно сказать, — замялся Киран. — Они оба были у пролома в одно и то же время, что очень подозрительно, но, как мне показалось, мистер Шетти старался не попадаться на глаза мистеру Гоуду. Было очень похоже, что он следил, наблюдал за Гоудом и его подручными, — своими словами Киран подтвердил ощущения Раджа от просмотра видео.
— Да, наблюдал, но с какой целью, — пробормотал он. Затем, уже громче снова обратился к охраннику, выполняющему обязанности ищейки. — Не буду тебя задерживать. Разберись со своим пленником, как только появится информация, немедленно докладывай мне, — и Ракеш сбросил звонок, чтобы немедленно связаться с охранниками, приставленными следить за Меруганом и Дхавалом. Получив от первых информацию о том, что объект ездил на остров, находящийся к востоку от города; потом, встретившись с людьми, не состоящими на службе у хозяина, направился в сторону завода; а от вторых, почти такую же информацию, за тем лишь исключением, что друг не был замечен в связях с посторонними людьми, а поехал за город в компании своей личной охраны, Радж закончил переговоры и подошел к столику. — Если завтрак закончен, то нам пора выдвигаться, — его сухой тон прервал смех молодых людей, к веселью которых Вика не могла, да и не хотела присоединяться.
— Вперед! В Джайпур! — ликовал неунывающий Анил. Повеселевшая после застольного разговора и шуток мужа Лалит
— Снова в дорогу! Мне понравилось путешествовать. Столько всего нового и интересного! Оказывается, я так много не знала о родной стране! Не терпится увидеть новые города и услышать новые истории от моего умного мужа! — она уже не обращала внимания ни на Айрин, нежащуюся в объятиях жениха, нашептыващего ей на ухо планы свадебного путешествия, в которое они поедут сразу после семи кругов; ни на Вику, следующую за Раджем ко входу в отель. Даже есть хотелось уже не так сильно. Чем больше времени она проводила без бдительного внимания дади, тем больше напоминала прежнюю болтушку и хохотушку Лалит, которой была до замужества и переезда в дом свекров.
— Такая ты мне больше нравишься, — легко скользнув губами по щеке жены, сказал Анил, — чем напряженной и боящейся пропустить очередной обряд или не угодить дади. Всегда оставайся такой, оставайся самой собой. Мне не важно будешь ли ты поститься и сколько молитв ты вознесешь. Я хочу, чтобы ты была счастлива. Чтобы мы все были счастливы, — тихо сказал он, а потом добавил громче, — пойдем собираться, Ракеш с Викой уже ушли.
Раскованнее чувствовали себя и Санджей с Айрин. Они напоминали школьников на каникулах, сбежавших из-под надзора старших — свободных и счастливых. Айрин все больше расслаблялась, по мере того, как тающая с каждой минутой раздражительность, покидала ее. Теперь поведение и прошлые поступки младшей сестры не вызывали негодования. Айрин даже смогла заметить нервозность Вики и то, как она и Ракеш смотрели друг на друга, когда думали, что на них никто не обращает внимания. Видела беспокойство в глазах сестры и вспыхивающие непонятными огоньками глаза Раджа.
— Я хочу уехать, уехать куда угодно, но только с тобой вдвоем, — продев руку под рукой Санджея и прижимаясь к нему, сказала Айрин. — Мне почему-то кажется, что твой брат и моя сестра нуждаются в том, чтобы остаться одним, без постороннего внимания к их жизни.
— На следующей неделе поженимся и сразу уедем, забудем обо всех и проверим твою теорию. Пойдем собираться, не будем задерживать остальных. — ответил он, высвобождая руку и обнимая талию невесты.
Поскольку вся поездка была идеей Ракеша, то и счета отелей он взял на себя. Усадив жену в автомобиль, под присмотр и охрану телохранителя-водителя, он вернулся к стойке ресепшена, чтобы расплатиться. Вместе с ним там стоял и решал вопрос с заселением на уикэнд один из соотечественников в расшитой богатым орнаментом курте, чуридарах и, как неожиданность, ботинках. Невысокий, смуглый, кожа незнакомца была намного темнее кожи Ракеша и его братьев, начинающий лысеть мужчина был в очках с тонкой золотистой оправой, придававшей ему интеллигентный вид. Его сопровождала, такая же смуглая молодая женщина в травянисто-зеленом сари, затканном серебряным рисунком и столь же неожиданной, как ботинки мужчины, черной кожаной сумкой-портфелем, вносящей диссонанс в традиционный стиль их одежды. Судя по тому, что пробор у женщины не горел ярко-красным сундуром, а на шее отсутствовала мангалсутра, можно было сделать вывод, что она не замужем.
«Скорее всего, секретарь», — подумал Ракеш и усмехнулся. — «Видимо, босс решил совместить приятное с полезным — деловую поездку и романтические выходные, а затраты отнесет на производственные расходы. Почему я о них думаю? Неужели своих проблем мало?» — спросил он себя, поймав на том, что рассматривает парочку, но потом понял, почему их вид не дает покоя — а именно, скромность и покорность женщины. В отличие от Вики, Айрин и даже Лалит, которые, не скрывая восторга, восхищенно рассматривали роскошный холл, она стояла позади мужчины, потупив глаза в пол. И в очередной раз Ракеш подумал, какая тоскливая жизнь ждала бы его, если бы уступил настояниям дади и женился на девушке, которая по ее мнению ему подходит. От бабушки мысли Раджа вернулись к жене, и к своему удивлению он понял, что соскучился. Расставшись с чертовкой на несколько минут, он успел соскучится по ней, по ее упрямству, острому язычку, взрывному характеру, а также по беспокойству и заботе, читающихся в глазах упрямицы, каждый раз, когда она на него смотрела.