Цена империи
Шрифт:
— Пока довольна? А если нет? — уцепился за ее оговорку Аларих.
Про себя же он твердо решил, что такую глупость, как продажа души без самой крайней нужды, он ни за что не сделает. Даже если забыть про чувства, возможность сохранить собственную личность и после смерти слишком ценна, чтобы отказываться от нее из-за всяких там глупостей вроде завоевания всего мира. Вообще какой смысл покорять мир, ежели это не принесет тебе никакой радости и удовольствия? И для чего этот мир тогда ему, Алариху Стальной Хватке, нужен? Что с ним делать? Так что предложение Ллуарта однозначно мошенническое.
Меж тем, пока он предавался этим размышлениям, богиня продолжала свой рассказ:
— Если душа недовольна местом своего пребывания? Тут есть варианты. Некоторые боги, чья сила основана на боли и муках, способны задерживать души в своих обителях, причиняя им сильные мучения и увеличивая от того свое могущество. Им обычно отдаются души тех людей, которые по моральным качествам не подходят для обителей других богов. В остальных же случаях соскучившиеся по жизни души просто покидают чертоги светлых богов, чтобы вновь родиться здесь или в иных мирах.
— И вы их так и отпускаете? — не поверил вождь. — Ты ж говоришь, что, находясь в этих ваших чертогах, они приносят вам силу?
— Светлые боги просто не могут задерживать человеческие души против их воли, — пояснила богиня. — Да и смысла в этом особого нет. Ведь родившиеся заново в этом мире или в другом все равно будут продолжать мне поклоняться, под этим или другим именем, ведь чувства у всех людей все равно одинаковы.
— Хитро! — уважительно заметил вождь. — Хоть так, хоть так, ты все равно с прибылью.
— Не то слово! — фыркнула Верлерадия и засмеялась: — У тебя сейчас такое озадаченное лицо. Ты считал своего Ллуарта примитивным? Ошибся. Он ничем не отличается от меня. Разве что ему нужна кровь и война, а мне мир и покой.
— А что с моей душой станет, если она к нему попадет?
— Откуда мне знать? — пожала плечами Верлерадия. — Если продашь душу, скорее всего, она пойдет на укрепление его чертогов. Есть, правда, шанс, что после твоей смерти он сочтет более выгодным сохранить твою личность, так как душа с личностью способна давать больше энергии. Но в любом случае приятного будет мало. Ллуарт — один из тех, кто способен задерживать у себя души против их воли, так что не думаю, что пребывание в его обители может кому-нибудь понравиться. Садист он и есть садист, — недовольно пробурчала девочка. Было заметно, что Ллуарта она явно недолюбливает.
— А кто такой садист? — заинтересовался Аларих новым неизвестным ему ругательством.
— Садизм — это желание причинить боль. Как у вашего Безумного — как его там. Представь, что твоя душа попадет к нему.
На воображение Стальная Хватка никогда не жаловался, тем более что ему не раз доводилось видеть «развлечения» Безумного Лучника с доставшимися ему рабами и пленниками. Подобная перспектива его никак не вдохновляла.
— Моя душа к Аркалю? — на всякий случай переспросил он и после утверждающего кивка Верлерадии решительно заявил: — Завтра же прирежу гада. Хотя нет. Лучше прикажу Лису его отравить, чтоб не смущать
— Его-то ты убьешь, — со вздохом вновь принялась за разъяснения богиня. — А вот Ллуарта ни зарезать, ни отравить ты, к сожалению, не сможешь.
— А что же тогда? — спросил Аларих. Учитывая полученные им знания, расставаться с собственной душой ему категорически расхотелось.
— Ну, насколько я вижу висящий на тебе договор, пока ты не воюешь, душа у тебя. Проживи свой век в мире, не призывая Ллуарта на помощь, и он не сможет ее захватить.
— А потом мне свою душу к тебе пристроить?
— Ну что ты ею так разбрасываешься? — фыркнула Верлерадия. — Не спеши от нее избавляться, подумай сначала, вдруг я тебя тоже не устрою. Да и вообще… Ты слишком любишь бои, славу и победы. Боюсь, в моей обители тебе будет не слишком-то уютно.
Аларих задумался. Жить в мире, останавливать так удачно начавшиеся завоевания ему не хотелось. Вся его жизнь прошла под знаком войны, и отказываться от продолжения захватов было нестерпимо обидно. Но… нежелание терять душу было куда сильнее, чем жажда продолжения боев. В конце концов, живут же как-то люди, ни разу не водившие в бой ни одного полка. И некоторым это даже нравится!
До этого момента Хватка, правда, сохранял некоторую надежду на то, что Хранительница попросту обманывает его, расписывая ужасы потери души с целью самой захватить ее, когда он, напуганный рассказом об ожидающих его в чертогах Ллуарта ужасах, кинется к богине за помощью. Но ее фактический отказ от предложения перейти в ее веру означал, что, скорее всего, она говорила чистую правду. Ведь при любом исходе никакой выгоды она не получала, а значит, и смысла лгать для нее не было никакого!
Решив так, юный вождь немедленно принялся планировать свои будущие действия.
В последнее время его войска сделали слишком большой бросок, причем ведя почти непрерывные бои. В любом случае бойцам требовалась остановка, отдых. И, раз уж он решил прекратить свой поход, этим нужно было воспользоваться по полной.
В первую очередь следовало восстановить столицу Ромейской империи — точнее, теперь уже его столицу. Столицу ромейской провинции Великой Степи. Отремонтировать дороги, наладить торговые пути. Это в первую очередь. С восстановлением торговых путей начнется приток золота в казну, что позволит, рассадив на выгодные должности некоторых из военачальников, избежать их недовольства в связи с прекращением похода.
Им удалось отхватить очень лакомый кусочек земли, так надо закрепить на нем свои позиции. Практику поголовного ограбления населения и вырезания всех недовольных или просто ненужных завоевателям людей следует немедленно прекращать. Раньше, когда он воспринимал захваченную империю только как удобный плацдарм для следующего броска, это было разумно. Но сейчас, когда из-за глупой сделки, заключенной его отцом, он вынужден для сбережения собственной души прекратить свой великий поход, такие действия были совершенно неправильны. Своих подданных или тех, кто может стать ими, основу сил, могущества и богатства любого правителя, следовало беречь.