Цена измены. Вернуть жену

Рябинина Юлия Валериевна

О, нет! нет! нет!

Я не хочу даже маленькую мысль допускать в голову о том, что если бы не было Лиски … можно было простить… Черт! Нет!

– Не имеешь! – вырывается истерический выкрик. – Ты отказался от него! Отказался от меня! Тебе мы не нужны. Этот ребенок мой. И только мой…

– Ась, я у тебя его не отнимаю. И не собираюсь, – муж кладет мне на подбородок большой палец проводит подушечкой по губам, чуть придавливая. – Тебе идет этот цвет волос. Он тебя явно делает привлекательнее. 

Его переменчивое настроение приводит меня

в смятение. Я не успеваю подстроиться под изменившиеся обстоятельства так быстро, и это на руку Вадиму. Вся инициатива в его руках, как и мое трясущееся тело.

– Прекрати, Вадим. Не издевайся надо мной, – бормочу истерично. 

.... и перехватив его за запястье фиксирую руку: 

– Если ты думаешь, что я тебя прощу, то ты ошибаешься. Нужно было подумать обо мне тогда, когда просила не верить Алисе,а что ты? Ты втоптал меня в грязь. Сравнял с землей….

– Боооже, да что ж ты такая шумная, – морщит лоб Вадик, но вместо того, чтобы отпустить меня, отступить, кладет на затылок пятерню и прижимает меня лбом к своему плечу. – Никогда не любил в тебе эту черту. Но ведь если постараться можно все исправить?! Правда!? – ладонь второй руки скользить по пояснице и пальцы обхватывая одну половинку ягодиц, смыкаются на ней. – Так похудела, даже подержаться не за что. ..

– Ты что творишь?! – забилась в его руках. – Отпусти меня немедленно. Отпусти!

Заколотила его по спине кулачками. 

– Ась. Я хочу чтобы ты выслушала меня сейчас внимательно. И тебе же будет лучше, если сразу поймешь…

– Отпусти! Ты больной мудак! Мне больно! На помощь! – заверещала, но осеклась в тот миг, когда пальцы Вадика с силой вонзились мне в шею сдавливая ее до хруста. 

Застонала. 

– Вот так лучше. Да!? Ты стала мне напоминать мазахистку, Ась. Понимаешь и начинаешь слушать только тогда, когда тебе делаю больно. Или это уже привычка? Любовничек не слишком нежный? Представляю, как он там старается, чтобы растянуть твою узкую дырку. 

– Прекрати! Ты… – меня начинает бить настоящий, крупный озноб сотрясая тело накатывающими волнами.

– А правда она всегда слух режет, но ладно Ась, я не об этом сейчас. Это твое дело с кем трахаться, главное я в твою дырку больше ни на миллиметр не сунусь. Не собираюсь курнаться там, где курнаются другие члены. 

Он больной. Ей-богу. Как у него вообще такая чушь в голове рождается?

Мне становится страшно до жути. Голос Вадима низким, угрожающим. Его пальцы все глубже впивается мне под кожу. Причиняя уже невыносимую боль. Что же делать? Паника захлестывает мое хладнокровие, мой разум. 

– Но пока ты будешь вынашивать моего ребенка, я не позволю, тебе спать с другими мужчина. Я не угрожаю, Ась. Я предупреждаю. Прекрати шарахаться с другим мужиком, пока беременна моим ребенком. 

– Хорошо. Хорошо, – иду этому больному ублюдку на уступки. Мне уже плевать что он говорить, плевать на то, что он просит. Я со всем соглашусь, лишь бы эта скотина отпустил меня.

– Я же был против этого ребенка

да, ты помнишь? Против того, чтобы ты рожала моего ребенка. Да и сейчас если честно, я не особо горю желанием. Но мама меня переубедила. Ты же знаешь, моя мама может быть убедительной, когда ей очень нужно. Настоящая женщина. Все сделает лишь бы было так, как она хочешь. Одним словом я принял решение: я хочу чтобы ты оставила моего ребенка. Хоть мне и противно от того, что ты спала с другими мужиками, но надеюсь твое женское начало очиститься после девятимесячной аскезы. Да и можно поговорить с доктором и сделать тебе кесарево: я слышал сейчас это новый тренд. Алиса сказала, что она будет только так рожать. 

– Вадик, отпусти меня, – стараюсь держать голос ровным. – У меня все затекло. Мне неудобно.

– Ты обещаешь вести себя прилично? – ударяет в ухо горячее мужское дыхание и кожа в этом месте становится “гусиной”. 

– Вадик, да отпусти уже. Ты как маньяк. Мне больно и неудобно, – наигранно обиженно, с нотками плаксивости в голосе прошу мужа. – Я же не враг себе. 

Наконец хватка мужа ослабевает. И через секунду он разжимает “объятия-клешни”. В тот же миг вырвавшись на свободу, шарахаюсь от него в сторону на добрых пару шагов.

– Не пытайся убежать, не получиться, дорогая, – губы мужа растягиваются в ехидной улыбке. 

Нутром чувствую, что задумал что-то, но выяснять не хочу. Боязно. В недоумении и внутреннем ожидании поглядываю на дверь. Почему до сих пор нет врачей или на крайний случай медсестер? Где же они?

– Вадик, давай все обсудим позже. Я вымотана. Я хочу отдохнуть. Я устала, – поднимаю взгляд на мужа полный мольбы (надеюсь именно ее он видит, а не ненависть, которая жжет грудь, до судорог в сердце).

– Да, я уйду, Ась. Просто хочу чтобы ты знала: я принял решение, что буду содержать тебя, пока ты будешь вынашивать ребенка, ну Алису само собой разумеется. Когда выйдешь из больницы, тебе придется переехать к моей маме. Жить одной я тебе не позволю. Не доверяю.

Мои глаза расширяются помимо воли. Челюсть отвисает вниз:

– Ты это серьезно? – я даже не могу хлопнуть глазами, так сильно шокирована. 

– Настолько серьезно, что мама будет контролировать твое пребывание в больнице. О работе в своей конторе можешь забыть. Если хочешь кромсать волосы теткам: у мамы есть свободная спальня, оборудуешь тм себе рабочее место…

– Вадик?!… – раздается от двери шумно.

Муж резко поворачивается на голос Алисы. 

– Какого черта ты здесь делаешь? – и спустя мгновение злобно рычит. Ты подслушивала? 

– Тот же вопрос я могу задать и тебе?! – огрызается Алиса, пожирая меня враждебным взглядом. – Что вы тут делаете? О чем договариваетесь? Разве ты не должен быть со мной? Бросил меня. Твоя мать меня чуть не убила. Мне требуется поддержка! Почему ты с ней? 

Вадик, мазнув по мне предупредительным взглядом, стремительно подходит к бывшей подруге и подцепив ее под локоть, тащит к двери.