Цена короны
Шрифт:
– Алхимия – наука сложная, мой каан, и тайны ее открыты немногим. С младых ногтей начинающие алхимики помогают учителям своим у горнов, реторт и плавильных печей, набираясь будущей премудрости. Многие приемы и заклинания алхимиков не найти ни в одной книге – ибо все передается из уст учителей в уши учеников.
– Пустые слова… Я ничего не понимаю в премудростях левитации, однако ж знаю: люди, превзошедшие те премудрости, парят в воздухе, не нуждаясь в крыльях. Можно сделать золото из свинца? Да или нет? Твой повелитель задал простой вопрос, и
По тону йорд-каана Монред сообразил, что терпение владыки иссякает, и ответил, как требовал Балеог, коротко и однозначно:
– Да. Можно, мой каан.
– Отчего же не алхимики самые богатые люди Лаара?
– Путь к тайнам трансмутаций долог и труден, мой каан. И прошедший его обретает иные ценности, куда дороже, чем желтый металл, коий вы, мой каан, именуете благородным, а люди духовного пути – презренным. Так, по крайней мере, написано в книге мудрейшего Зей-Кааба, первого мага, сумевшего получить алхимическое золото.
– Ну-ка, ну-ка, рассказывай с подробностями. Это было настоящее золото? Не свинец, окрасившийся в желтый цвет?
– Настоящее, мой каан, – и по цвету, и по удельному весу, и по химическим свойствам. Однако же обладал тот слиток и еще кое-какими неприятными особенностями, не присущими обычному золоту. И Зей-Кааб, получив первую партию металла, никогда не повторял опыта, даже сжег все записи, к нему относящиеся.
– Любопытно… чем же провинилось его золото? Лаяло и кусалось?
– Почти так, мой каан… Можно сказать, так все и было, хотя лая никто не слышал, а укусов до поры не чувствовал. В своих опытах мудрейший Зей-Кааб сильно поиздержался и задолжал крупную сумму ростовщику, – полученный металл ушел в уплату долга.
Услышав про ростовщика, йорд-каан успокоенно покивал:
– Значит, и впрямь золото оказалось настоящим. Ни один пройдоха-ростовщик не принял бы в оплату свинец, окрасившийся в желтый цвет.
– Принял, мой каан, и даже восхитился чистотой металла, и заказал сделать из алхимического золота украшения для жены и массивный перстень для себя.
– Что же тогда насторожило Зей-Кааба? Даже испугало?
– Жена ростовщика вскоре после того умерла от загадочной, неизвестной болезни. Муж ненадолго пережил ее, и смерти его предшествовали те же симптомы.
– Совпадение… Мало ли болезней гуляет по свету?
– Слишком много совпадений, мой каан. Ювелир, изготовивший украшения, словно бы подцепил ту же заразу: слабел и чахнул без видимой причины, у него выпадали зубы и волосы. Хуже того, и у себя Зей-Кааб обнаружил похожую болезнь, правда, в слабой форме и не ставшую смертельной; и у своего ученика, помогавшего в опытах… С тех пор мудрейший навсегда забросил науку и посвятил остаток дней своих виноторговле, в коей весьма преуспел.
– Ну и дурак твой Зей-Кааб, – сделал вывод Балеог. – Если и впрямь сварил настоящее золото, мог купить рабов и приставить к тиглям и ретортам, а сам бы приглядывал за ними издалека. А полученный
Надежда стать самым богатым монархом под небесами вновь согрела душу йорд-каана, и он стал выпроваживать кудесника из шатра со словами:
– Ступай, любимец богов, и принеси жертву небесным покровителям, – пусть грядущая ночь станет самой удачной в жизни твоего владыки.
– Какое животное мой каан прикажет пожертвовать? – осведомился старик. – Овцы, взятые в поход, все съедены, равно как вся и захваченная скотина. Отправить на заклание вьючную лошадь?
– Ишь чего удумал… лошадь ему… И мечтать не смей! Очень скоро мне понадобятся все вьючные лошади, до последней.
– Так что же принести богам?
– Придумай что-нибудь… За что деньги получаешь?! Лес кругом – белку излови, или зайца, что ли…
– Увы, мой каан, ловля белок и зайцев не входит в число моих ничтожных умений.
– Ты испытываешь мое терпение, кудесник. Неужели твой повелитель должен ловить для тебя по кустам зайцев?! Разбуди сотника Бойзу, тот большой дока в охоте… А теперь исчезни с глаз моих, дармоед!
Любимец богов послушно исчез. А Балеогу вновь представились манящие груды алхимического золота – и все величайшие дела, что свершит он, йорд-каан, захватив это богатство.
Глава шестая
К чему приводит жадность при жертвоприношениях
Точную численность дружины магноса Иеремиуса купцы-эрладийцы не знали. Много, дескать, и конных, и пеших. А сколько много – Хаос ведает…
…Всадники безмолвными серыми тенями двигались сквозь темноту: не звякают подковы, не бряцает оружие, кони – и те не ржут, приучены. Балеог – во главе отряда, впереди него только дозорные, скользят неслышной волчьей поступью, временами возвращаются, докладывают вполголоса: все тихо, можно двигаться дальше.
И так же – вполголоса – убеждал йорд-каана полутысячник иль-Бахр (тот самый, что талантливо изобразил караван-баши):
– Нельзя посылать всех воинов в бой, не зная, сколько врагов и чем они вооружены.
Балеог молча кивал: нельзя, понятное дело.
– Но и после тщательной разведки, мой каан, – продолжал иль-Бахр, – я не советовал бы нападать сразу. Дома помогают и стены, особенно если это высокие стены замка. Надо выманить магноса из них.
– Как?
– Пошлем к нему гонца, мой каан.
– В своем ли ты уме, полутысячник? Наш гонец проживет у магноса ровно столько, сколько надо, чтобы перекинуть веревку через потолочную балку, и подставить то уродливое четвероногое сооружение, о которое жители равнин так любят плющить свои седалища.
– Гонцом будет не наш человек, мой каан.
– Кто же?
– Купец-эрладиец.
– Так-так-так… – Балеог начал понимать суть замысла. – Тот, который странствовал с сыном, конечно же? И он, зная, что наши клинки у горла его сыночка, скажет лишь то, что мы велим… Так?