Цена короны

Серебряная Татьяна Борисовна

О чем разговаривал владыка йордлингов с Дочерью Снегов, Бо-Жаир расслышать не смог.

* * *

– Тейа, госпожа моя, – говорил Балеог (это и в самом деле был он), – вы неоправданно рисковали. Разведчики сами справились бы и с бандитами, и с их чудищем. Потеряли бы еще десяток-другой – но что значат их ничтожные жизни в сравнении с вашей бесценной для меня особой?!

– Что сделано, то сделано, господин мой Балеог, – ответила Дочь Снегов, носившая, как выяснилось, еще и имя Тейа. – Грабители повержены, а разведчики не раз

пригодятся вам в опасном походе. Теперь же я хочу сказать вам то, что не должны услышать ничьи больше уши.

Йорд-каан немедленно сделал знак свите, и та отъехала подальше, за пределы слышимости. Точно так же знатные йордлинги исполнили бы приказ и Тейи, обрученной невесты своего владыки, – авторитет Дочери Снегов среди горцев был огромен. Но пока что она не позволяла себе отдавать подобные распоряжения, когда рядом находился Балеог. Но чтобы править народом, не обязательно громогласно командовать подданными, – достаточно управлять их повелителем, не так ли? Эту простую истину Тейа понимала очень хорошо.

Она вынула из седельной сумы небольшой, перевитый шелковым шнуром свиток, протянула йорд-каану:

– Мы с мудрейшим иль-Заахом составили список из семи оазисов, границы которых ни при каких условиях вы, господин мой Балеог, не должны пересечь с обнаженным мечом. Ни при каких! Там живут наши преданные союзники, либо те, кто может стать таким союзником в самое ближайшее время. И станет, если мы не допустим непродуманных действий.

Балеог кивнул, убирая свиток в самое надежное для горца место – за пазуху. Дочь Снегов продолжала:

– Владения магноса Сандивилла в Кандии также должны остаться в неприкосновенности.

Причину такого благоволения к владетельному магносу с варварским именем, о котором до сего момента владыка йордлингов и слыхом не слыхивал, Дочь Снегов объяснять не стала. А Балеог не стал спрашивать. Лишь вновь кивнул, уже несколько более нетерпеливо. Ему не терпелось в набег. Бешеная скачка по степи, ветер в лицо, в ужасе разбегающиеся враги, пылающие дома и богатая добыча, – что может быть лучше для настоящего мужчины?

Тем более для него, для великого воина и искуснейшего полководца обитаемой части мира… Ныне, когда герой прошлой войны Хигарт опустился, стал презираемым бродягой, кабацким вышибалой, променивающим былую славу на чарку дешевого вина и миску гнусной похлебки, – кто еще может оспорить у Балеога эти титулы?! Никто. И нынешний великий поход еще раз всем покажет, кто первый герой Лаара!

Тейа продолжала свою речь, не замечая нетерпение йорд-каана. Вернее, делая вид, что не замечает.

– И последнее, господин мой Балеог. Очень прошу вас: не забудьте о просьбе лорда-регента Адрелиана. Не мне вам объяснять, насколько важны для нас хорошие отношения с Тулленом.

Балеог лишь махнул рукой: не надо, мол, никаких объяснений. Довольно слов – в поход, в поход!

Дочь Снегов прикусила губу, постаравшись сделать это незаметно. Мальчишка… Громадный, мускулистый, повесивший на шею цепь йорд-каана. Но все равно ребенок. Как бы она хотела быть рядом с Балеогом

в начинавшемся походе… Увы, некоторые стародавние обычаи йордлингов даже ей нарушить не под силу. Пока не под силу… Мужчины идут в набег, женщины остаются дома, – и всё, точка, обсуждению не подлежит. Женщина в походном порядке горцев может оказаться в одном лишь случае: если она пленница, полонянка, связанная и перекинутая через седло.

Остается лишь надеяться, что Балеог сумеет не наделать ошибок… А о том, что список из семи оазисов перекочевал в свиток прямиком из письма, полученного Дочерью Снегов от светлейшего епископа Хильдиса Коота, иерарха Церкви Сеггера и члена королевского совета Туллена, – йорд-каану знать вовсе не обязательно. Он и не узнает.

Балеог выдержал паузу, и, видя, что его невеста не желает больше ничего добавить, произнес веско:

– Все будет исполнено в точности, госпожа моя Тейа. Какой казни прикажете придать ваших пленников?

– Моих? – удивленно подняла брови Дочь Снегов. – Разве не владыка йордлингов, и только он, властен над жизнью и смертью пришедших с оружием в горы Йордхейма? Приказывайте, господин мой Балеог, и пусть свершится все по воле вашей!

Пусть, пусть… Пусть потешится, пусть лишний раз почувствует себя владыкой, грозным йорд-кааном.

Балеог сделал свите знак приблизиться и громогласно возвестил, подъезжая к связанным пленным:

– Оскопить их! Отрезать губы, носы и уши! А затем увезти в разные стороны и превратить в пограничные столбы, для острастки прочим шакалам, дерзающим покушаться на наши земли!

Услышав слова владыки, Бо-Жаир изогнулся и со всего размаха ударился головой о сухую твердую землю, пытаясь оглушить себя, потерять сознание. Не получилось.

Спустя час у погасшего костра никого не осталось. Войско ушло за славой и добычей, Тейа же с немногочисленной охраной вернулась в неприступную горную крепость Йорд-Кале, служившую столицей Союзу четырех племен, – править страной в отсутствие жениха. Туда же отправили плененного Хулгу.

А несколько легкоконных разъездов поскакали к рубежам Страны йордлингов, увозя уцелевших бандитов, – спеша исполнить повеление Балеога и затем догнать главные силы.

Глава третья

Небольшая братская просьба

Вырвавшись из горных долин на простор степи, конница йордлингов устремилась на юг двумя потоками.

Балеог, мысленно именуя себя величайшим воином под небесами, – хвастался и привирал, без сомнения, но не так уж сильно.

Он и самом деле был умелым и могучим бойцом, и мало кто из сошедшихся с ним в поединке оставался жив, и никто из выживших не мог похвалиться одержанной победой… По праву считался йорд-каан и отличным командиром, умело и успешно руководящим конницей горцев. Но, увы, как стратег и тем более как политик особой дальновидностью Балеог не отличался. Зато отличался склонностью пограбить соседей, как ближних, так и дальних, – Страна йордлингов ничем не богата, разве что пастбищами, не иссушенными Катаклизмом.