Цена Мира
Шрифт:
Кай'я Лэ шагнула вперед, на физическом уровне реальности двигаясь туда же, куда тянулись и нити ее кружева... Огромная кошка зарычала, скаля клыки. Занила не могла читать мыслей оборотня, но они и так были ясны: Горислав не узнавал ее, и он совершенно точно не хотел, чтобы к нему приближались! Кай'я Лэ замерла на месте, старым, как мир, жестом разводя руки в стороны, демонстрируя, что она безоружна и не собирается причинить ему вреда. В конце концов, ей самой совершенно не обязательно двигаться, чтобы дотронуться до оборотня так, как она намеревалась это сделать. Но Риис вдруг вновь зарычал, и на этот раз не предупреждающе или настороженно, теперь из широкой грудной клетки сквозь оскаленную пасть лилась чистая ярость! Зверь попятился, вздыбливая шерсть на
– но все это Занила поняла слишком поздно. Оборотень отступил к дальнему концу комнаты, сжался в комок, приседая на задние лапы, и, пружиной распрямив мощное тело, выпрыгнул в окно!
Алмазной крошкой на пол посыпались осколки выбитых слюдяных пластин. Занила, громко выругавшись, рванулась следом. Комната находилась на третьем этаже княжеского дома - слишком высоко для человека, но для оборотня нет ничего невозможного... Да если бы и было иначе - Темные Боги побери - она бы все равно не остановилась! Она не может позволить Гориславу сорваться в свою первую охоту. Только не так, как это было у нее! Тело, не дожидаясь приказа разума, начало растворяться в пространстве, окутываясь серебристым маревом обращения: если нужно быстро бежать и высоко прыгать, звериное тело приспособлено для этого куда лучше, и Кай'я Лэ даже не задумалась прежде, чем сменить облик...
– Занила, не надо!
– окрик Ледя заставил ее замереть. Оборотень ничего больше не добавил, но одного взгляда полных тьмы глаз хватило Кай'я Лэ, чтобы остановить изменение кружева, вновь загоняя себя в человеческое тело. Ледь прав: она недостаточно хорошо владеет собой, а с двумя оборотнями, сорвавшимися в безумие охоты (один из которых Хозяйка стаи к тому же) им с Намо уже не справиться! Нестерпимо вновь захотелось ругаться, но Занила лишь, нахмурившись, оглянулась на окно, через которое выпрыгнул Риис: им придется поискать другой путь.
– Присмотри за ней!
– бросила Кай'я Лэ Байду, взглядом, не сулившим ничего хорошего, указав на скорчившуюся на полу Кариджан. И, не добавив больше ни слова, стремительно вылетела в коридор.
Тот, как и помнила Занила, был коротким, а если повернуть направо, то и вовсе аммов через пять заканчивался, и там в стене было широкое окно, по случаю еще не кончившихся холодов закрытое плотными ставнями. Кай'я Лэ подбежала к нему и, не тратя времени на возню с замком, ударом рукояти кинжала сбила щеколду. Потом распахнула створки и выглянула наружу. Прямо под окном располагался навес над главным крыльцом, левее соединявшийся с навесом над амбарами и конюшней. И по этой покатой крыше, слегка проваливаясь в навалившийся за зиму, а теперь подтаявший снег, прочь от них скачками неслась огромная кошка! Раньше, чем Занила успела сказать хотя бы слово, Риис одним мощным прыжком преодолел расстояние до края навеса и скрылся за углом дома.
– Куда он?!
– добавив еще пару крепких ругательств, воскликнула Занила, с силой врезав кулаком по ни в чем не повинной ставне. Она вряд ли задавала вопрос, но Намо, выглянувший из окна рядом с ней, обменялся взглядом с Ледем и произнес:
– Вероятно, туда, где больше всего людей.
И вряд ли нужно было объяснять, зачем Рису понадобилось именно туда... На этот раз они переглянулись уже втроем, и Занила, озвучивая мысль, пришедшую им в голову одновременно, выдохнула:
– Кухня!..
Чтобы добраться до лестницы, ведущей к крыльцу, пришлось вернуться назад по коридору. Может быть, в доме мехейнского князя и был еще один выход, но искать его сейчас, когда дорого каждое мгновение, а ни один из них как следует не знает крепость, вряд ли было удачной идеей. Они вылетели на крыльцо, распахнув тяжелую дверь с такой силой, что та едва не слетела с петель. Несколько горожан, как раз входивших в ворота крепости, испуганно оглянулись на них и замерли на месте. Кажется, впервые подобная реакция на нее людей радовала Занилу: если они боятся их, значит, огромной яростно рычащей кошки с безумным взглядом они еще не видели! Кай'я Лэ даже
Ледь движением прислушивающейся кошки вскинул голову и произнес, не оглядываясь на Кай'я Лэ, зная, что ему и так сейчас принадлежит ее внимание:
– За конюшнями...
Они сорвались с места в стремительный бег. Намо даже, кажется, перепрыгнул через перила, не тратя времени на спуск по лестнице, хотя Занила и не была в этом уверена - она, не оглядываясь, летела вперед.
Того, кто кричал, они увидели сразу же, едва завернув за угол просторных княжеских амбаров. Немолодой мужчина с лицом, чуть ли не до глаз заросшим густой черной бородой, сидел на коленях посреди двора. Снег вокруг него был весь в алых брызгах. От некогда добротного тулупа остались одни лохмотья, но видимо именно он, сшитый из толстой, грубой выделки овчины, и спас человеку жизнь, потому что Рииса рядом видно не было. Может быть, он почувствовал приближение других оборотней. Или его спугнул чересчур громкий крик жертвы. Рукава тулупа были почти оторваны, и предплечья мужчины сплошь покрывали глубокие рваные царапины. Такие раны получаются от когтей большого зверя, когда он пытается вгрызться в лицо или шею жертвы, а добыча еще жива и сопротивляется, закрывается руками.
Глаза человека были страшно расширены то ли от боли и кровопотери, то ли от того, что он никак не мог поверить в чудо, сохранившее ему жизнь. Занила шагнула к нему, и мужчина, как ни странно, мгновенно, по одному лишь взгляду ее глаз, догадался обо всем, что Хозяйка оборотней собиралась спросить.
– Там...
– человек кивнул куда-то себе за спину, голос еще явно с трудом его слушался.
– Туда идите...
Занила посмотрела в указанном направлении. С той стороны прямоугольник двора ограничивала стена конюшни. Между ней и амбарами оставался проход. Так что, если Риис вновь не решил взобраться на крышу, деваться ему действительно было больше некуда. Да и кухня как раз располагалась в том направлении... Мужчину уже окружали люди из княжеской дворни, кое-как пытаясь поднять его на ноги, а Занила, Намо и Ледь вновь бросились вперед.
Они вновь едва успели завернуть за угол, когда новый полный ужаса крик (на этот раз женский - пронзительный) сказал им, что они не ошиблись с направлением. Занила сжала зубы так, что стало больно челюстям. Хотелось ругаться, не переставая... Если бы еще это могло помочь!
Из дверей кухни, едва не столкнувшись с ними, вылетел пацаненок лет тринадцати, а вслед за ним с посеревшим лицом и остановившимся стеклянным от ужаса взглядом толстая женщина - повариха, простоволосая, в одном платье - так на мороз выбегают, лишь спасаясь от пожара или от чего-то еще более страшного. На ее светлом переднике алели несколько свежих пятен - вряд ли от свекольного сока. Занила проводила повариху взглядом: нет, если та и ранена, то не настолько сильно, а значит, эта кровь принадлежит кому-то другому - тому, кто остался внутри.
Дверь еще не успела до конца закрыться, когда Занила толкнула ее и шагнула внутрь. Она боялась, что полумрак после яркого солнечного дня на какое-то время лишит ее способности видеть, но в кухне от нескольких масляных плошек, подвешенных на стенах, и жарко пылающего очага было вполне светло. Так что Рииса, всеми четырьмя лапами прижимающего к полу бьющееся и вырывающееся человеческое тело, она увидела сразу же. Судя по светлой косе, разметавшейся по свежевыскобленным доскам, это была женщина - еще одна повариха или посудомойка. Лица ее от двери было не разглядеть, зато Занила прекрасно видела, как вновь и вновь смыкаются челюсти огромной кошки над ее грудиной, пытаясь сломать ребра и добраться до внутренностей. Не было ничего удивительного в том, что Риис в свою первую охоту еще не знал, что человеческое сердце гораздо удобнее добывать, подцепив его когтями снизу, со стороны живота.