Цена моей одержимости
Шрифт:
— Тимур даже в сердцах крикнул, что жалеет попав в нашу семью. Для него лучше было бы жить в той полуразрушенной деревне посреди пустыни. Чем задом диван в особняке протирать.
Замечаю, какими грустным становятся глаза военного, когда-то нашедшего среди обломков дома маленького мальчика, которого он забрал в свою семью, а потом услышал все эти ужасные слова. Новый папа столько сил в него вложил, стольким пожертвовал, что в итоге получил…
— Андрей Семенович, — сглатываю ком в горле и шмыгаю носом. — Я не знала, что с ним произошло. Даже не догадывалась.
Решаюсь все ему рассказать. Раскрыть свою израненную душу отцу Тимура. Пусть знает причину моего побега, которая может изменить его доброе ко мне отношение.
— Прости, Алис, — достает из внутреннего кармана телефон. — Полковник Воронцов, — внимательно слушает собеседника. — Да вы там что, совсем оху…обнаглели? — рычит в трубку. Вот теперь передо мной настоящий военный, никому не дающий спуска. — Буду через пятнадцать минут. И чтобы все исправили, — крепко сжимает в руке смартфон до хруста корпуса. — Извини, милая, но, похоже, наш разговор придется перенести. Дела.
— Я все понимаю, Андрей Семенович, — натянуто улыбаюсь.
На душе так гадко и погано.
— Только не пропадай из города. Будь умничкой, — подзывает официанта. — Сдачи не надо, молодой человек. Увидимся, Алиса.
Андрей Семенович покидает кафе и, сев за руль внедорожника, резко срывается с места. Видно что-то серьезное на работе произошло.
Я же, отодвигаю от себя все тарелки с едой. Аппетит совсем пропал после рассказа Воронцова-старшего. На языке горечь, как будто противную таблетку проглотила. А живот неприятно крутит. Не выдержав, сбегаю в туалет. Надо успокоиться и в порядок себя привести. Унять дрожь и неконтролируемое чувство тревоги.
Умываюсь. Упираюсь ладошками в края раковины и тяжело дышу. Такое ощущение, что кто-то веревкой обвязал все тело, намереваясь кости раздавить и превратить внутренности в кашу. Мне плохо. Как будто все жизненные силы высосали. Подчистую.
За спиной хлопает дверь. Слышится звук каблуков. Я уже не одна в туалете, а значит, пора возвращаться в зал. Не хватало еще, чтобы посторонняя женщина видела мое состояние.
— Ты? — встречаюсь с надменным, ядовитым взглядом серо-голубых глаз.
Глава 32
Алиса
— Уже переключилась на мужчину постарше, дорогуша? Сын не устраивает, на отца глаз положила?
— Что за чушь ты несешь? — только этой брюнетки для полного счастья мне и не хватало.
— Я видела, как ты с ним любезничала. Как ластилась перед ним словно кошка. Потекла на радостях?
Катенька прислоняется к двери, не давая мне выйти. Ядом брызжет из глаз и поганого рта. Совсем, похоже, с ума сошла, раз подумала, что я и Андрей Семенович…
Бррр, бред какой-то. О таком и думать то не стоит. Тем более говорить.
— Отойди, — тянусь к ручке, но меня грубо отталкивают к раковине. — Послушай, я не намерена с тобой воевать. Нет
Снова делаю рывок к двери, но Катя хватает за запястье и слегка его сжимает. Шиплю сквозь стиснутые зубы, стараясь унять нервную дрожь. У меня внутри буря после рассказа Воронцова-старшего. Нужно все это переварить, а тут несостоявшаяся невеста объявилась.
Да-да, я уверена, что мадам-брошенка просто решила выместить на мне свою злобу от расставания с Тимуром.
— Не думай, что Тимур вечно твоим будет, — как предсказуемо. — Такой мужик, как Воронцов, надолго не задерживается рядом с одной девкой. Месяц — максимум, что ты получишь, — ее грязные слова бьют точно в цель, намекают на нашу сделку. — После он и не вспомнит о твоем существовании. И он обязательно ко мне вернется. Не завтра, и может не через неделю, но он будет моим. Поверь мне на слово, — презренно разглядывает, намереваясь уколоть побольнее. Бросить в яму с ядовитыми змеями. — Ты, Алиса, никто. Игрушка на время. И не тешь себя надеждами, что сможешь вернуть ваше безоблачное прошлое, — театрально вздыхает, положив ладонь на грудь. — Скоро сама увидишь его истинное лицо, милая.
— Вы, Екатерина, корону бы не надевали, а то ее так легко сбить, — неожиданно для себя нахально отвечаю на ее долгую тираду. — Лопатой. Со всего размаху.
— Послушай ты, сука… — наступает. Пытается морально и физически задавить. На место поставить, но ничего у нее не получится. Выслушивать ее глупости я не намерена. Пусть катится далеко и надолго.
— Слушать я тебя уже устала, — отмахиваюсь от нее как от назойливой мухи.
Давай, Алиса, прояви характер. Покажи этой стерве, что ты не робкого десятка. На Дине же порепетировала.
— Ни Тимур, ни Андрей Семенович тебе, — тычет наращённым ногтем чуть ли мне не в грудь, — не достанутся. Можешь хоть прыгать из кровати в кровать, ты так и будешь для них лишь игрушкой, милая, — гадко усмехается, уже мысленно поставив себе балл за мое унижение. — Пустое место, — шепчет мне в ухо, после чего злобно смеется.
Резко отталкиваю от себя Катеньку, слыша за спиной ее ядовитые фразочки. Уши закладывает, руки дрожат. Тело напряжено. Становится тошно и противно.
Катя ведь била точно в цель, а я старательно игнорировала правду. Мы с Тимуром не вместе, у нас просто небольшой договор. Он истечет через несколько недель, и мы пойдем каждый свое дорогой.
А тебе совсем этого не хочется, да?
Внутренний голос прав как всегда. Сейчас душа моя расколота на две части. Одна против продолжения после окончания месяца сделки. Другая… так жаждет побыть еще с ним рядом.
— Вам принести что-то еще? — вздрагиваю от вопроса официанта.
Сама не поняла, когда успела за столик сесть. В руках остывшая чашка кофе. На столе куча еды, но мне кусок в горло не лезет.
Отрицательно качаю головой парню. Забираю сумочку. И в спешном порядке покидаю ресторанчик. На улице приятно печет полуденное солнышко. Отогревает мое окоченевшее тело. Дает надежду, что день плохо не закончится.