Цена молчания
Шрифт:
– Прости, – тут же сказала, прикрыв ладонью рот.
Он ей когда-то говорил, что так делать не стоит. И тогда Ольга поняла, что действительно не стоит. Не учится она на своих ошибках.
На секунду показалось, что Роман сейчас уйдет. Просто развернется и уйдет, как было в прошлый раз. На его лице начал выделяться след ладони.
– Прости меня, – повторила Ольга.
– Ничего, – ответил Роман так, как будто ему в метро кто-то случайно
– Ты прямо сейчас уедешь?
– Переночевать пустишь? – улыбнулся он. – И полотенце выдели, пожалуйста.
Ольга знала, что они странные, но никогда не думала, что им придется общаться, как совершенно посторонним людям. В этой отрешенности было столько недосказанности, столько недомолвок, и она поняла, что в этом виновата сама…
Но та чертова грань, линия, которая никак не переступалась, была невидимой стеной – это было сложно преодолеть.
Роман ушел в ванную, а Ольга сидела на диване и думала, чего же опять от него ждать. Они не понимали друг друга, каждое неправильно сказанное слово отдаляло их, но объединяло большее.
– Давай уже расставим все точки, – тихо сказала Ольга, когда он появился в комнате.
– Давай, – согласился он.
– Ты же видишь, что у нас ничего не получается. Я не знаю, почему именно так, но… Рома, я боюсь, – Ольга горько усмехнулась. – Может, в этом дело?
Он стоял перед ней в одном полотенце на бедрах. И стоял близко, даже очень.
– Такая умная, стервозная и независимая женщина чего-то боится?
Кажется, он когда-то это говорил. Ольга нахмурилась и подняла глаза, но взгляд все равно невольно опускался на грудь, живот и темную дорожку, что вела к краю полотенца. Он не был накачанным героем женских романов, но на руках проступали рельефы мышц, живот был плоским, а бедра узкими. Все было так гармонично, что Ольга не понимала, как можно иметь такое идеальное тело. Хотя, может, идеальным оно было только для нее? У него на прессе не было пресловутых кубиков, на лице – улыбки, которая обещает вечное блаженство, – обычный мужчина, которые сотнями ежедневно прогуливаются по улицам.
– Во мне что-то изменилось, что ты так пристально пялишься? Или стараешься запомнить?
«Он что, намекает, на расставание?» – пронеслось у Ольги в голове. Она провела ногтем по животу, по самой границе с полотенцем, и едва ли не сквозь зубы проговорила, выделяя каждое слово:
– Островский. Ты. Меня. Не бросишь.
– А я разве собирался? – удивился Роман. – Интересно, мне когда-нибудь удастся понять, какие мысли бродят в твоей голове, если уж ты их озвучивать не желаешь?
Ольга только собиралась что-то ответить, как настойчиво прозвенел звонок. Наташа? Вряд ли в это время.
– Ты кого-то ждешь?
– Нет. Но лучше бы
Он в ответ демонстративно лег на диван, сделав вид, что не услышал слов Ольги. Она вышла в коридор и посмотрела в дверной глазок.
Только не это…
Но открыть надо.
На пороге, сложив руки на груди, стояла мать Ольги и, судя по выражению лица, готовилась отчитать дочь, как нашкодившего ребенка.
– Привет, мама, – обреченно выдохнула, надеясь, что Роман, услышав ее обращение, все-таки оденется. И тут же взглядом наткнулась на стоявший в коридоре чемодан, а звук стиральной машинки явно давал понять, что в комнате его одежды точно нет.
– Ну привет, дорогая, – голос Галины был напряжен, и, кажется, она сегодня собиралась немного поорать.
– Проходи на кухню.
Когда мать отвернулась спиной и, сбросив обувь, пошла в сторону кухни, Ольга схватила чемодан и, стараясь делать все быстро и незаметно, забросила его в комнату.
Комедия положений. Снова. Только на этот раз не муж застукал с любовником, а мама.
Ольга хотела уже предложить выйти на улицу. Вроде как прогуляться, погода же хорошая, но матери явно было удобно дома. Она набрала воду в чайник, открыла шкафчик, удивившись:
– Странно, что у тебя нет кофе, – в общем, вела себя совершенно по-хозяйски.
– Как ты узнала, что я в городе?
– Встретила твою Наташку, и знаешь, она мне рассказала много чего интересного. Хоть и пришлось из нее каждое слово клещами тянуть. Оказывается, ты развелась с Олегом, пролежала некоторое время в больнице, а потом свинтила с каким-то мужиком в неизвестном направлении.
Ольга понимала, что этот «какой-то мужик» в соседней комнате все прекрасно слышит.
– Мама, мне тридцать лет, и я…
– А такое чувство, что шестнадцать, – перебила Галина. – Приключений не хватает? Что тебе с Олегом не жилось-то? Гормоны в голову ударили? И с чем теперь ты осталась? Что, бросил тебя твой залетный любовник, раз ты вернулась домой одна? Надеюсь, хоть не обрюхатил.
– Хватит! – рявкнула Ольга, ударив кулаком по столу.
– Не повышай на мать голос! Лучше прислушайся к советам.
– Советам? Пока я слышу только причитания и нотации.
«Ну, Наташка! Получит по первое число!»
Ольга не понимала, почему вообще мать заявилась к ней домой, почему начинает воспитывать, хотя этим надо было заниматься лет двадцать назад. Раньше ее не волновало ничего, кроме себя самой, а звонки и встречи были сведены к минимуму. Может, почувствовала приближение старости и захотела наладить отношения? Только плохо пока выходит.