Цена ненависти
Шрифт:
Феномен неоязычества и связанная с ним арийская идеология — не уникальное достояние России; нечто подобное происходит по всей территории СНГ [409] . В ряде случаев дело не ограничивается теоретическими изысканиями, и в 2002 году в Карабахе было создано военизированное объединение «Кулак армянских арийцев», куда вошли члены Армянской Национальной Армии (впоследствии организация вернулась к первоначальному названию) [410] . Арийский соблазн охватил даже среднеазиатских корейцев. Г. А. Югай, являющийся доктором философских наук, профессором и академиком Российской Академии естественных наук, написал по этому поводу сочинение «Общность народов Евразии — арьев и суперэтносов как национальная идея: Россия и Корея», а также «Арийство и семитизм евразийских народов» [411] . Это гимны богоподобному арийскому человеку, чье благородство противостоит хищнической природе семитизма. Редактором первого труда стал упоминавшийся ранее проповедник идеи русско–арийской основы мировой цивилизации доктор философских наук В. А. Чудинов — по–видимому, имело место его прямое влияние. Союзные отношения связывают русских язычников и с некоторыми другими движениями, например, с Марийским
409
Наиболее полно этот процесс отражен в материалах сборника «Неоязычество на просторах Евразии».
410
Парламент Азербайджана призывает к войне: Нагорный Карабах за неделю // Regnum. 2005. 16 мая .
411
Югай Герасим. Арийство и семитизм евразийских народов. М.–Алматы, 2004; Он же. Общность народов Евразии — ариев и суперэтносов как национальная идея России и Кореи. М.: Беловодье, 2003.
Сложнее обстоят дела с украинскими коллегами русских неоязычников, утверждающими свое первородство и особые права на «Влесову книгу». Хотя на ранних этапах движения адепты украинской «Родной Веры» оказали определенное влияние, по крайней мере, на петербургских «венедов», логика национального самоопределения не могла не привести к соперничеству в борьбе за славянское первородство и арийскую чистоту крови. Другая альтернативная традиция представлена тюркским язычеством — тенгрианством, идеологи которого предлагают свою версию мировой истории, где все культурные достижения обусловлены уже не древними русичами, но мудрыми тюрками [412] . Проще оказалось найти общий язык с единомышленниками из Центральной и Западной Европы. Русские неоязычники поддерживают связи с энтузиастами из Германии, Англии, Скандинавии, Греции, особо тесные контакты с литовской «Ромува». В 1998 году лидер «Союза славянских общин» Вадим Казаков ездил в Вильнюс на конференцию, посвященную созданию Всемирного языческого конгресса, в связи с чем иеромонах Виталий (Уткин) обвинил русских ведистов в своего рода языческой глобализации, направленной против России [413] .
412
Стоит особо отметить, что это уникальный для современного неоязычества пример, когда подобного рода идеи распространяются уже не в христианской, но в исламской зоне, захватывая на ее периферии даже крымских караимов и крымчаков. И те, и другие решительно отрекаются сейчас от какой-либо преемственности с еврейской цивилизацией и объявляют себя тюрками, поклоняющимися богу Тенгри (Щеголева Татьяна. Основные этнокультурные аспекты русскоязычной караимской публицистики и состояние крымской караимской общины в конце XX — начале XXI вв. // Тирош: Труды по иудаике. Вып. 6. М., 2003. С. 218–235; Мороз Е. От иудаизма к тенгрианству. Еще раз о духовных поисках современных крымчаков и крымских караимов» // Народ книги в мире книги (СПб.). 2004. № 52. С. 1–6).
413
Виталий (Уткин), иеромонах, Кураев Андрей, диакон. Россия и новое язычество. Свято-Иоанновский монастырь. Православное братство святого апостола Иоанна Богослова. М., 2001. С. 60.
Христианские критики обращают особо пристальное внимание на все международные контакты неоязычников, утверждая, что сам «языческий проект» есть злокозненное изобретение «закулисных» сил, которые хотят нанести смертельный удар русской духовности. Некоторым оправданием этих фантазий могло бы послужить то, что примеры идеологического импорта действительно имеют место. Например, обитающая в США «жрица и бывший президент Церкви всех миров» Анодеа Юдит распространяет в России свою книгу о благодетельном культе женского божества, который противостоит ущербному авраамическому монотеизму [414] . Однако именно этот пример лучше всего показывает, что идеологический импорт — явление эфемерное: российское общество явно остается чуждым феминистским соблазнам, и по крайней мере в ближайшие годы каких–либо шансов на успех у них нет. Более востребованы идеи самосовершенствования в стиле нью–эйдж, однако и они уступают в России суровым арийским фантазиям.
414
Юдит Анодеа. Новое язычество. М.: ACT; Астрель; Профиздат, 2004.
Такое впечатление, что народы, обитающие на пространствах бывшего Советского Союза, освободившись от коммунистической диктатуры, переживают сейчас тот опыт, который был испытан европейцами где–то в первой трети — половине XX столетия, когда на фоне общих национал–языческих увлечений пришел к власти немецкий нацизм. Сходство наблюдается даже в деталях. Так, история Валерия Емельянова, посаженного в сумасшедший дом после убийства жены, которую он счел агентом мирового еврейского заговора, повторяет судьбу «Распутина Гиммлера» — Карла Мария Вилигута, попавшего в клинику для душевнобольных после того, как по таким же мотивам он пытался убить свою супругу [415] . Добавлю, что в дальнейшем это не помешало Вилигуту стать ведущим специалистом СС и принять деятельное участие в устройстве сакрального центра этой организации в замке Вевельсбург. Подобные аналогии кажутся особо актуальными в свете известных политических прогнозов, сулящих России новый Веймарский сценарий. Остается надеяться на то, что историческая реальность не повторяется слишком буквально.
415
Гудрик-Кларк Н. Оккультные корни нацизма. С. 293–294.
Марлен Ларюэль
Александр Дугин, идеологический посредник
Александр Дугин вот уже несколько лет является наиболее известным деятелем неоевразийства и одним из крупных идеологов русского национализма, очень модным в определенных интеллектуальных кругах. Автор множества публикаций, он издал более пятнадцати книг, перевел труды многих западных идеологов и переиздал работы теоретиков евразийства 1920–х — 1930–х годов, а также участвовал в работе нескольких журналов и долгие годы руководил весьма продуктивным издательским домом.
Зададимся целью выявить вдохновившие Дугина и близкие ему идеи и понять его стремление к совмещению принципов различных идеологических платформ. Александр Дугин — один из немногих, кто считает, что идеологические ресурсы русского национализма обеднены и их необходимо обогатить с помощью западного опыта. В данном случае наш интерес
Традиционализм как интеллектуальное течение, в отличие от других доктрин, мало изучен несмотря на то, что он напрямую или опосредованно вдохновил многих мыслителей XX века. В 1920–х годах Рене Генон (1886–1951) сформулировал основные его принципы в пяти работах: «Общее введение в исследования индуистских доктрин» («Introduction g'en'erale `a l''etude des doctrines hindoues», 1921), «Теософия, история одной псевдорелигии» («Le th'eosophisme, histoire d'une pseudo–religion», 1921), «Ошибка спиритов» («L'erreur spirite», 1923), «Восток и Запад» («Orient et Occident», 1924), «Кризис современного мира» («La crise du monde moderne», 1927). После периода увлечения католицизмом, а затем спиритизмом (в составе теософской ложи, а затем в ордене мартинистов), в течение которого он познакомился с восточными религиями, Генон пришел к разочарованию в западных ценностях. Он считал Запад неспособным восстановить мистическую связь с верой, поэтому и покинул Францию, поселившись в Каире, где вступил в египетский суфийский орден, внутри которого и попробовал реализовать принципы традиционализма. В 1930 году идеи Генона нашли последователей в Италии, Германии и Румынии и были взяты за основу оккультными фашистскими течениями. В этой связи необходимо упомянуть главного последователя Генона — Юлиуса Эволу (1896–1974), итальянского художника, близкого к движению дадаистов, одна из книг которого, «Восстание против современного мира» («R'evolte contre le monde moderne», 1934), оказала сильное влияние на немецкие и итальянские неоязыческие движения. Затем традиционализм испытал еще один подъем в 1960–х годах, особенно в мусульманском мире, а также в России, но в меньшей степени [416] .
416
Ознакомиться с историей традиционализма можно благодаря незаменимой книге: Sedgwick Mark. Against the Modern World. Traditionalism and the Secret Intellectual History of the Twentieth Century. Oxford — N.Y.: Oxford University Press. 2004.
Традиционализм построен на вере в Традицию, то есть в стабильный мир, основанный на религиозных, философских и общественных принципах, закат которого начался c XVI века с приходом современности. Современность рассматривается как негативный фактор, так как она разрушает установленный порядок, который представляется как естественное устройство мира, а иерархии между людьми приписывается возвышенное происхождение и мистический характер. В наибольшей степени Традиция сохраняется в обществах, не принадлежащих западному миру, однако пересмотр отношения к прошлому, начавшийся на Западе в эпоху Возрождения, затронул и другие культуры, распространяясь путем колониального влияния. Такое заключение, характерное для политических теорий так называемой контрреволюционной школы (де Местр, Бональд), у Генона имеет еще и религиозную составляющую, которая и отличает традиционализм от других течений консервативной мысли. И действительно, для Генона все религии и эзотерические школы, вне зависимости от формы выражения их веры, отражают присутствие следов некогда существовавшей изначальной священной Традиции, называемой Геноном «Первоначальной Традицией», которая является тайной основой всех религий. Генон призывает современный мир к осознанию этого единства перед лицом процессов секуляризации и потери священного статуса. Его теории повлияли на многие течения в гностицизме, франкмасонстве, а также на некоторые суфийские ордена.
Похоже, некоторые работы традиционалистов были известны в СССР уже в 1960–е годы благодаря поэту Евгению Головину и тому факту, что он открыл для себя книгу «Утро магов» («Matin des magiciens») Луи Повеля (Louis Pauwel). Уже в конце 1970–х годов Дугин участвовал в интеллектуальном оккультном кружке, в числе основных деятелей которого были такие личности, как мусульманский мыслитель Гейдар Джемаль и христианский философ Юрий Мамлеев (член неформального «Черного ордена СС» в СССР, эмигрировавший позже в США [417] ), объединявшем всех, кто отвергал и наследие советской эпохи, и западный опыт, и славянофильство. Подобная подпольная деятельность и хранение запрещенных книг стоили Дугину исключения из Московского авиационного института (МАИ), где он тогда учился. В ранней молодости приобщившись к национализму, он в 1981 году перевел и распространил в самиздате книгу Юлиуса Эволы «Языческий империализм» («L'imp'erialisme pa"ien», 1933). Являясь членом различных националистических движений, Дугин не ограничивается поиском собственного внутреннего духовного пути, как, например, Ананда Кусмарасвами (Ananda Coosmaraswamy, 1877–1947), который сосредоточился на эстетическом аспекте традиционализма. Дугин скорее близок к идеям Эволы, который представляет политизированное видение данного движения, и не колеблясь заявляет о своей концепции жертвенности в политике:
417
В 1990-е годы Ю. Мамлеев вернулся в Россию — прим. ред.
«Нам нужна новая партия. Партия Смерти. Партия тотальной вертикали. Партия Бога, российский аналог «Хезболла», действующая уже по совершенно иным законам и созерцающая совсем иные картины. Для Системы смерть — это, действительно, конец. Для нормального человека — это только начало» [418] .
Влияние традиционалистской доктрины на Дугина всеобъемлюще: она является его основным интеллектуальным ресурсом, на котором основаны его взгляды как в политике, так и в размышлениях о евразийстве. Дугин сыграл заметную роль в распространении традиционалистских взглядов в России: он регулярно переводит отрывки из работ крупных идеологов традиционализма, таких как Рене Генон и Юлиус Эвола, равно как и работы авторов, принадлежащих к числу так называемых вялых традиционалистов, таких как Мирча Элиаде и Карл Юнг. Известны также его переводы представителей «жесткой» линии в традиционализме (например, Титуса Буркхарда), или же идеологов, перешедших в суфизм (Фритьоф Шуон), и даже сторонников исламистских идей (Клаудио Мутти). Издаются журналы, посвященные распространению традиционалистских взглядов: «Элементы» и, в еще большей степени, «Милый Ангел», в подзаголовок которого вынесено следующее: «Метафизика, ангеология, космические циклы, эсхатология и традиция». В этих журналах публикуются статьи о типично русских апокалиптических традициях, и предпринимаются попытки ассимилировать их в традиционализм и облегчить понимание этого явления в России путем доказательства его присутствия в русской древности: мистические течения в православии, миф о граде Китеже, исихазм (вид молитвы или медитации в восточном христианстве), учение Григория Паламы и т. д.
418
Дугин Александр. Тамплиеры пролетариата. Национал-большевизм и инициация. М: Арктогея, 1997. С. 128. Здесь и далее автор, если не указано иное — А. Дугин.