Цена ошибки – любовь
Шрифт:
В бассейн она прыгнула, с облегчением чувствуя, как вода остужает и освежает ее пытающее лицо. Лилька, осторожно двигая руками, перебирая ногами как лягушка лапами, переживая за свою прическу, подплыла к вынырнувшей и отфыркивающейся Саше и нетерпеливо зашипела, морщаясь от летящих в разные строны брызг:
– Чего он к тебе прицепился?
– Он всегда такой бесцеремонный? – выпалила Саша, отфыркиваясь, чувствуя, как колотящееся сердце едва не разрывает ей грудь. – Что за мода такая – хватать за грудь кого попало?
– Что он хотел?! – всполошилась Лилька. – Приставал, что ли?! Вообще охамел!
– Смотрел
– А, это, – протянула Лилька, отчасти успокаиваясь. – Да я просто такую вещицу хотела, все уши ему прожужжала, но это же мужик, черта с два он что понял. А теперь на тебе увидел – вспомнил, наверное. Может, сделает соответствующие выводы…
Саша уже не слушала ворчание подруги. Руки ее дрожали от непонятного чувства и она поплыла подальше от бортика, на котором так и стоял Ян, пристально ее рассматривающий.
Глава 7. Пока часы двенадцать бьют…
Вот так просто?!
Вот эта хрупкая маленькая девушка с застенчивой улыбкой, с забавными разными глазами – ершистая, колючая, с характером, – и есть она? Его нечаянная любовница?! Никаких долгих поисков, мучительного ожидания? Так просто?.. Впрочем, надо было этого ожидать. Если они настолько близки с Лилей…
Голубая подвеска, так гармонирующая с ее пронзительно-голубым глазом, была та самая. Та, что он купил для Лили и оставил у нечаянной любовницы ночью. Он хорошенько рассмотрел вещицу, ошибки быть не могло. "Или все же этих подвесок, похожих друг на друга, одинаковых, может быть несколько? – подумал Ян. – И подружек у Лильки тоже несколько, – тут же осадил он сам себя, – и одной она отдала свои вещи, а у второй совершенно случайно оказалась такая же побрякушка? Да нет же! Слишком много совпадений! Это она, моя горячая штучка…"
Ему показалось, что если он склонится над ней, коснется ее губ, то тотчас узнает наверняка, та ли эта девушка. Он вспомнил нежные прикосновения, горячее дыхание, мягкий носик, прикасающийся к его носу, влажные, чуть припухшие губы, такие нежные, вкусные и податливые под его языком… Вот же черт, кажется, он заводится снова, тело само напрягается, словно девушка все еще в его руках, под ним, и он прижимается к ней, накрывая ее собой… От воспоминаний о том, как эти стройные бедра мягки и податливы под пальцами, как они обнимают его тело, какая гибкая эта поясница под ладонями, Ян ощутил приятное возбуждение. Так, лучше не думать об этом, не то можно попасть в неловкую ситуацию…
Девушка не вернулась, Лилька вылезла из бассейна одна. Ян поискал глазами и увидел у противоположного края бассейна знакомую тонкую фигурку. Саша отжимала волосы, и на миг ему показалось, что девушка тайком глянула в их сторону. Смутилась; откинула потемневшие от воды волосы на плечи и поспешно ушла в раздевалку.
"Хорошенькая, – подумал Ян, вспоминая стройные
– Чья это подружка? – кивнув в сторону, куда ушла девушка, поинтересовался Ян, покуда Лилька, недовольная его равнодушием и безразличием, наскоро вытиралась махровым полотенцем.
– Понравилась? – едко поинтересовалась Лилька. Ян перевел на нее взгляд и впервые за этот день впервые глянул в ее глаза.
– Очень, – елейным голосом произнес он, чувствуя, как ярость закипает в нем. Глядя в сердитые глаза любовницы, Ян увидел, что она ревнует – не столько к подруге, сколько к самой мысли о том, что он, после всех ее ночных переживаний и слез, так запросто интересуется другой. Злится, что он не вымаливает у нее прощения с видом побитой собачонки. А ведь она именно этого ожидала – оправданий, скандала и его неловких, жалких извинений. – Ты себе даже не представляешь, насколько!
Наверное, несмотря на расслабленную позу, вид у него был угрожающим, в глазах появилось выражение жестокости, и Лилька, учуяв опасность, тотчас смолкла. Вряд ли Ян посмел ее оскорбить и тем более поднять на нее руку; несмотря на то, что отношения их начали развиваться совсем недавно, Лиля уже успела изучить Яна. Он был прекрасно воспитан и не позволил бы себе выразить свое недовольство в нецензурной брани и, тем более, в рукоприкладстве. А вот молча встать, отвернуться, уйти, не слушая никаких возражений, он вполне мог. И назавтра это был бы уже совершенно другой человек – далекий, замкнутый, отстраненный, холодный. Чужой. И обратного пути не было бы. Ян был не тем мужчиной, которого можно было заставить униженно просить прощения. И вряд ли он стал бы любить женщину, которая вздумала бы его унижать.
Лилька была красивой. Очень красивой, невероятно. Каждой своей чертой, глубиной серых больших глаз, изгибом бровей, трепетом длинных пушистых ресниц, аппетитностью форм – всем. Красивая женщина, соблазнительная, игривая. Не глупая, далеко не глупая. Интересная даже. Умела зацепить. Но отчего же тогда с ней наедине было так… скучно и тяжело?
Лилька отчаянно хотела понравиться. Всем, каждому. Очаровать, обаять, произвести впечатление. Приковать к себе все взгляды, запомниться. Пускала в ход свои чары, все свое умение нравиться, весь шик, красоту, ум. Женщина-праздник. Шумная и яркая. И ей всегда удавалось привлечь к себе внимание. Она была центром внимания для всех. Не для кого-то одного. Не было в ней интимности и сокровенности. Котиками для нее были все – и он, и его личный шофер, и молоденький курьер. Все.
А Саша с разными глазами, внезапно понял Ян, даже не попыталась произвести впечатление. Даже странно. Но на ее простом милом личике даже мысли не отразилось, что можно позаигрывать с ним – с ее директором, между прочим, – чтобы расположить его к себе… Так, на всякий случай, на будущее. Да и просто из женского кокетства, из желания понравиться. Что это, верность подруге? Или своему парню, тому храпящему в коридоре пьянице? Или простая бесхитростность? Вот не подумала – и все? И тотчас ушла в защиту, стоило ему подойти ближе, выстроила стену между ними.