Цена ошибки. Вернуть дочь
Шрифт:
Несколько мгновений я мог смотреть на любимое лицо. Душа рвалась изо всех сил к той, которая прижимала к своей груди ребёнка. Мне кажется она стала ещё красивей. Жгучая тоска и боль от безысходности сдавили душу, а когда Лиза ушла в комнату, моё сердце было готово остановиться.
Глава 7
Лиза
Я смотрела на свою крошку, а мыслями была… не с ней. Зачем он снова пришёл? Что ему от нас нужно? Ведь всё уже сказано и
Всеми силами хотела выкинуть Игоря из головы, и… не могла. Он мысленно стоял перед глазами, пока я кормила дочь. Меня словно магнитом тянуло на балкон, чтобы снова увидеть того, кого любила больше жизни, и, кажется, до сих пор люблю, несмотря ни на что. Я боролась с собой, чтобы не возвращаться на балкон и… проиграла. Положила Настю на кровать и, не в силах больше сдерживать себя, подошла к окну, но когда выглянула, то, к сожалению, Игоря уже там не было.
Ушёл.
Зияющая пустота образовалась в груди, но я не понимала почему. Ведь я сама хотела, чтобы он не приходил. Тогда почему так больно сейчас? Снова. Неужели это никогда не кончится?
«Не кончится», – прошелестело в сознании. Потому что я до сих пор его любила.
Настя решила зевнуть и вдруг расплакалась. Неужели она всё так чувствует? Взяла дочку на руки, чтобы успокоить, и дала ей пустышку. Когда я качала малышку, то абсолютно не замечала времени. Оно словно менялось, уходило в другую реальность и текло совсем иначе. Это совершенно другой мир, другие ощущения, другие чувства, когда кроме тебя и твоей крошки ничего не существует вокруг.
Настя уже уснула, а я всё никак не хотела её отпускать. Бабуля столько раз ругала меня за то, что приучаю «к рукам», но я ничего не могла с собой поделать. Именно от своей малышки, от её тепла, я чувствовала ту поддержку, которая давала мне силы смотреть в завтрашний день.
Раздавшийся стук нарушил мой, другой мир. Я осторожно, чтобы не разбудить, положила дочь в кроватку и подошла к двери, собираясь открыть. Как вдруг замерла. Будто почувствовала того, кто стоит с другой стороны, и посмотрела в глазок.
Игорь.
Рука сама опустилась вниз, а я коснулась лбом холодного полотна. Несколько секунд так и стояла, не в силах вернуться в комнату.
– Лиза, я знаю, что ты здесь, – услышала через дверь. – Открой.
Сжала губы и покачала головой, совершенно не отдавая отчёта в том, что Игорь не может меня видеть.
– Лиза, пожалуйста! – просил до боли родной голос.
Я всё так же качала головой, глотая непрошенные слёзы, которые сами катились из глаз.
– Лиза!
– Уходи, – прошептала почти беззвучно.
Вряд ли Игорь меня мог услышать, скорее почувствовать, как чувствовала его я. Почему-то мне казалось, что он так же стоит, прислонившись лбом к двери. Только зачем, я не понимала. Его слова «я не приму этого ребёнка» до сих пор звучали страшным приговором, разверзшим между нами огромную бездонную пропасть.
– Молодой
– Нет, спасибо. Я зайду в другой раз, – ответил Игорь, но уходить не спешил.
Я подняла глаза и снова посмотрела в глазок. Игорь не сводил взгляда с двери, поднял руку, чтобы постучать (хотя звонок работал), но опустил её. Развернулся и ушёл. Я прислонилась спиной к двери и съехала вниз, присев на корточки и обхватив свои колени. Как же хотелось открыть дверь и крикнуть вдогонку, чтобы вернулся, но вместо этого, я закрыла рот кулаком, чтобы своими немыми криками, рвущимися из души, не разбудить дочь.
***
У меня было время, чтобы успокоиться до бабушкиного возвращения. Всё-таки, когда она дома, держать себя в руках и контролировать эмоции намного легче.
– Ну? – прозвучало вместо уже привычного: «Чего выскочила с дитём на сквозняк?» прямо с порога, стоило бабуле закатить свой велосипед в коридорчик.
Я даже растерялась на секунду.
Бабуля «припарковала» свой велотранспорт к стене, проверила на устойчивость и достала из приделанной вместо багажника корзинки букет георгинов разной окраски. Весна в этом году была поздняя, но они давно радовали своим цветением, так как бабушка высаживала их всегда под укрытие. Я обожала эти цветы и всегда считала королевскими.
– Что «ну»? – переспросила её.
– Поговорили?
Ба достала вазу, налила в неё воды и поставила георгины на стол. Скромная кухня мгновенно ожила и заиграла свежими красками, появился необычный шарм и уют. Всё-таки живые цветы в доме – это живописно.
– Лиза, ты меня не слышишь? – В меня вперился изучающий взгляд.
– А? Бабуль, прости. Залюбовалась. Они такие красивые…
– Ты мне зубы не заговаривай. И с Настёной не крутись рядом. Мало ли, вдруг аллергия будет. Я уже потом, когда вас увидела, подумала, что зря привезла.
– Ба! Ничего не зря! Красота такая!
– Красота-то красота… – На меня пристально смотрели родные глаза, но ба ничего не сказала по поводу моего опухшего от слёз лица. – А у вас что?
– Ничего, ба. Мы не поговорили, – созналась со вздохом, даже не спросив, откуда она узнала, что Игорь приезжал.
Я видела, что мой ответ расстроил бабулю.
– Ты бы хоть поинтересовалась, с чего ему такое в голову взбрело, – упрекнула меня ба.
– А ты не спрашивала? – задала встречный вопрос.
– Первым делом спросила.
Почему-то в этом я была уверена.
– И что он ответил? – Я даже забыла дышать, замерев в ожидании.
– Что тебе лучше знать.
– Что? – Мне показалось, что я ослышалась. – Но, ба, я ничего не знаю!
– Вот поэтому я и думала, что вы поговорите. – Вздохнула бабуля.
– Я его не пустила. – Пришлось признаться.
– Ох, Лиза, Лиза. Сколько не прячься, всё равно придётся встретиться. И чем раньше ты это сделаешь, тем легче будет самой.