Цена ошибки
Шрифт:
Не нужно быть математиком, чтобы сложить в уме два и два, также как не нужно быть гением, чтобы понять, что меня ждало. Никто не любит тех, кто получает что-то просто так, задаром, даже палец о палец не ударив.
– Меня будут ненавидеть? – во рту стоял неприятный привкус горечи. Вязкий и тягучий, с солоновато – горьким привкусом.
Нерит молчал, но мне и не нужен был ответ. Всё было понятно и без слов. Я до боли закусила губу, чтобы не заплакать. На Земле я не была популярной. Надо мной временами насмехались, но только из-за моей огромной любви к книгам. Какой-то ненависти или унижения
– Сначала да, – парень присел возле моих колен и смотрел на меня снизу вверх.
– Сначала? – я горько усмехнулась, не веря его словам.
Пальцы ангела коснулись моей лодыжки. В этом жесте не было ничего интимного, лишь попытка подбодрить. Но моя кожа тут же предательски покрылась мурашками.
– Я уверен, что ты тут ненадолго, и скоро тебя отправят домой. А пока … Не все ангелы плохие. Лично я на твоей стороне. Буду помогать и поддерживать по мере возможности.
Его слова вызвали у меня улыбку. Было приятно чувствовать поддержку.
– Ты так говоришь, потому что сам накосячил.
Теперь уже парень улыбался, потирая кулаком нос.
– Признаю, поторопился. Но всё же надеюсь, что твоё пребывание на небесах будет приятным и недолгим. И ещё, – голос Нерита внезапно стал серьёзным. Парень поднялся с корточек и сел рядом, пристально глядя в мои глаза. – Витольд просил ознакомить тебя с правилами.
Его резкая смена настроения насторожила меня. Вообще, слово «правила» любого заставит нервничать. Даже самого стойкого. Но в большинстве случаев всем плевать на правила. Как говорится: «Правила созданы, чтобы их нарушали».
Но лично мне больше нравились слова Веселина Георгиева: «Любое правило имеет исключение, но у исключений нет правил».
И Реми де Гурмона: «В жизни, как в грамматике: исключений больше, чем правил».
Эти высказывания отлично дополняли друг друга.
– Вообще, их столько, что хватает на целую тетрадь, которую я, кстати, тебе принёс,– Нерит положил на тумбочку небольшую тетрадку в нежном переплёте. – Эти правила для всех ангелов, учащихся тут. Без исключений. А сейчас мы поговорим о правилах, касающихся непосредственно тебя и твоего инкогнито. – Парень убедился, что я его внимательно слушаю, и облизнул губы. – Первое правило звучит довольно просто. Молчание – золото. Никто не должен знать, что ты здесь по ошибке. Забудь всё, что знаешь о Земле. Те, кто умирает и попадает на небеса или в ад, теряют свою связь с прошлой жизнью. Иными словами, забывают. Никому и ничего не рассказывай о Земле. Веди себя так, словно ты никогда на ней не была. Это важно! О том, кто ты, знаем лишь мы с Витольдом. Даже учителя не осведомлены об этом. Лишний раз лучше молчи и старайся оставаться в тени.
Легче сказать, чем сделать. А с другой стороны, с кем мне здесь говорить? Я и так буду тише воды, ниже травы, лишь бы лишний раз не заметили.
– По глазам вижу, что поняла. И второе, не менее важное правило. Не рискуй! Ты не умерла и находишься на небесах целиком. Любая ошибка может стоить тебе жизни. Если утонешь – умрёшь, упадёшь с большой высоты – разобьёшься и умрёшь. Ты смертная, в отличие от нас. Не забывай этого. Так же есть места, куда тебе не стоит ходить, и вещи, которые нельзя трогать. Но это касается
Нерит поднялся и, потянув вверх руки, кажись, прохрустел каждым суставом. Я понимала, что он собрался уходить.
– Мне пора. Тренировку я и так уже пропустил, но это полбеды. Витольд меня отмажет. Но вот к Саргону я опаздывать не хочу. Он потом с меня три шкуры снимет. Я могу перед ужином зайти за тобой…
– Не надо, – мой ответ прозвучал крайне категорично. – Не хочу. Мне сегодня и кусок в горло не залезет. Да и к тому же я ещё не готова ни с кем видеться. Пока есть такая возможность, останусь тут.
На моё счастье, Нерит не стал спорить. Он лишь понимающе кивнул и ободряюще улыбнулся.
– Ты сильная, Шерри. Прорвёшься. Тогда до завтра. Отдыхай.
Парень вышел, тихо прикрыв за собой дверь. Когда его шаги максимально стихли, только тогда я позволила себе больше не сдерживаться. Слёзы мокрыми дорожками побежали по моему лицу, капая на пол. Мне хотелось кричать, звать маму, начать швырять всё вокруг и крушить.
Чтобы избежать лишних действий, о которых потом, возможно, придётся пожалеть, я подошла к окну и с удивлением заметила у ворот Нерита, который махал мне.
«Сколько времени он там стоял? Что если бы я не подошла к окну, а вместо этого завалилась на кровать оплакивать свою судьбу?»
Я постаралась улыбнуться и помахала в ответ. На душе тут же стало теплее, и отчаяние начало отпускать мою израненную душу.
– Всё, что не делается – всё к лучшему, ведь так? – этот вопрос я задала своему отражению, стоя у зеркала. – Ты же хотела уехать? Хотела начать свою жизнь подальше от родительской опеки и их желаний? Вот она, твоя новая жизнь. Представь, что ты в Париже. Новое место, новые люди. У каждого из них своё мнение, и ты не обязана им нравиться. Это твой маленький опыт, цена за ошибку, допущенную другим.
Мысли о Нерите больно кольнули меня в сердце. Я не злилась на него. Не могла. Он был славным, милым и добрым. Мы могли бы даже стать друзьями, наверное.
«А мои родители… Какого им? Неужели они действительно поверили, что я вот так всё бросила и сбежала? А если поверили, то как приняли?»
От водоворота мыслей у меня жутко разболелась голова. Я позволила себе на секунду прилечь и не заметила, как мои веки закрылись, а телом завладел сон.
Меня разбудил настойчивый стук в дверь. Открыв глаза, я поняла, что всё это мне не приснилось. За окном светило закатное солнце, символизируя о том, что уже вечер и скоро наступит ночь.
Стук повторился. Я нехотя поднялась с кровати и открыла дверь. За ней с недовольным выражением лица стояла девушка с белыми крыльями за спиной, а в руках держала стакан и какой-то пакет.
– Ну, наконец-то! – девушка без приглашения вошла внутрь, и мне ничего не оставалось, как закрыть за ней дверь.
Незнакомка была очень симпатичной, я бы даже сказала, красивой. И крылья ей идеально подходили.
– Значит, вот как выглядит будущий Серафим? Хм, ничего выдающегося.
Наверное, эти слова должны были задеть меня, но я уже мысленно была готова к оскорблениям в свой адрес. Ни она первая, ни она последняя.