Цена откровения
Шрифт:
– А можно заработать за три дня? – фыркнул он.
– Можно, Сережа. Особенно когда сумма депозита внушительная.
– На сколько же она может…
Она не дала ему договорить, перебила.
– Она открыла счет на двадцать миллионов, Сережа. Перебросила их со счета в другом банке на новый в нашем. На три дня. И заработает вполне ничего себе. Хватит слетать в отпуск.
– Ого!
Сколько сейчас могла стоить путевка, он приблизительно знал. Планировал как-то отдых с Настей и пошарил по интернету. Ужаснулся стоимости.
– А зачем ей
– Решила воспользоваться ситуацией. Почему нет? Говорю же тебе, она алчная…
– А как иначе, по-твоему, я бы пробралась в кабинет управляющего банком? – ответила вопросом Агата, когда он позвонил ей тем же вечером, но уже из своей квартиры. – Мне нужна была доверительная беседа с ним. Я же не прекратила расследование смерти Инги Голубевой.
– Он согласился поговорить?
– А как же! Клиента с такими деньгами любой банкир заполучить захочет. – Агата шумно зевнула, хотя еще не было и десяти вечера. – Я не стала юлить. Раскрыла все карты. Призналась, что была нанята родителями для расследования обстоятельств и все такое. Он отнесся с пониманием. Готов был даже представить мне все банковские документы, необходимость в просмотре которых у меня возникнет. И думаю, что у них там все чисто. Но…
Сергей насторожился.
– Но Инга совершенно точно жила не по средствам.
– Как удалось выяснить?
– Родители, разбираясь в ее квартире, нашли много оплаченных счетов за какие-то кемпинги за городом. Она же была бухгалтером. И неплохим бухгалтером. Поэтому собирала отчетную документацию даже дома. Целая коробка квитанций, чеков, и еще счетов за съем загородных домов. Довольно много. Я насчитала тридцать штук. Все с разных мест. Довольно дорого обходились ей эти свидания. И оплачены были с ее банковской карты.
– Она там с кем-то встречалась! – обрадовался Сергей.
– Ну, не воздухом же ездила дышать. Конечно, это были свидания. С кем, выясню чуть позже. Но мужик у нее был. Она даже поговаривала о том, чтобы завести ребенка. Но от кого – молчала. Родителям и подругам ничего о нем не известно.
– Женат?
– Вполне возможно.
– Вполне годится на роль подозреваемого, – проговорил Сергей задумчиво. – А в банке, значит, все чисто?
– Будто бы да. Но это мое предварительно заключение. – Агата помолчала, потом со странным смешком произнесла: – Твоя девушка рассказала тебе об открытом мною банковском счете?
– Мало подробностей, – нехотя признался он.
Подставлять Настю ему не было никакого резона.
– Так вот я очень уповаю на него.
– На счет?
– Именно. Планирую продолжить. И понаблюдаю.
Он ничего не понял, если честно. И не стал расспрашивать.
– Послушай, Агата, – произнес он перед тем, как закончить разговор. – Но если в банке все чисто, как Инга могла жить не по средствам?
– Выясним. Дай время, коп, – хмыкнула она и отключилась.
А он половину ночи провел без сна.
Если в банке происходит что-то нехорошее,
Глава 5
Она медленно шла по чисто выметенным узким дорожкам, проложенным между бревенчатыми домами замысловатыми узорами. Какие-то петли, повороты, загибы. Не проще ли было сделать все прямым? И тогда уже высаживать вдоль этих четких линий хвойную породу, расставлять скамейки и урны. Чтобы выбросить окурок, надо пройти лабиринтом или решиться ступить на газон. А это наверняка, по здешним внутренним правилам, влечет за собой штраф.
Возле последнего, стоящего в кривом ряду, кемпинга суетилась уборщица. На углу большой синий мешок из полиэтилена, наполовину заполненный постельным бельем. Швабра, ведро с водой, электрический веник в специальной подставке.
Цивилизованно, подумала Агата, быстро сокращая между ними расстояние.
– Здравствуйте, – поприветствовала она женщину в тонкой синей куртке и халате, выглядывающем из-под нее почти до колен.
– День добрый, – отозвалась уборщица, утрамбовывающая полотенца в полиэтиленовый мешок.
Повернулась. Распрямилась. Осмотрела гостью. Потом кивнула каким-то своим мыслям и снова склонилась над мешком.
– С кем я могу поговорить насчет аренды домика?
– С дежурным администратором, – проговорила женщина, не поворачиваясь.
– Его нет на месте. Я была в главном корпусе.
– Его нет на месте, потому что еще не время для заселения. В четырнадцать ноль-ноль заезд.
Она затянула шнурок на мешке, пнула его ногой, попробовала на вес, оторвав от земли сантиметров на двадцать. Едва слышно чертыхнулась. Поправила вязаную шапку на голове. Снова повернулась к Агате.
– Его нет на месте, – легонько качнула Агата головой и широко развела руками. – Мне он нужен. Ваш дежурный администратор. А его нет на месте.
– Его нет на месте, потому что он здесь, – уперла кулаки в бока женщина. – Я тут в одном лице: и дежурный администратор, и уборщик, и дворник. Оптимизация, мать их!
– Понятно, – кивнула Агата. – Мы могли бы поговорить?
– Раньше не заселю, даже не просите. Или дополнительно оплачиваете еще одни сутки, – деловито оповестила женщина.
– Я не заселяться, а поговорить. – Она достала из сумочки удостоверение частного детектива. – Я расследую смерть Инги Голубевой. Она работала старшим бухгалтером в одном из банков нашего города. И неожиданно умерла. Просто вошла в лифт на работе и все. Пролежала на полу кабины до утра, пока ее уборщица не обнаружила.
– Свят-свят-свят! – Женщина заметно побледнела, обмахнув себя крестом. – Не повезло обеим.
– Что да, то да.
– А к нам зачем, если умерла она в банке?
– А вот это и есть предмет разговора. – Агата как можно мягче улыбнулась. И предложила: – Может, кофе выпьем или чаю? Бар уже открылся. Зябко как-то…