Цена победы

Strelok

Сержант осмотрел через цифровой бинокль дежуривших около спуска в колодец охранников. Оба одеты в зимние тулупы, валенки, на ремнях за спиной болтаются карабины СКС.

– Тогда какого лешего они тут забыли? Погреба с самогоном охраняют?

– Может пойдем и допросим?
– предложил Абрамов.
– Они же не станут палить, уступая нам в численности и огневой мощи.

– Нет, дожидаемся остальных.
– Отрезал командир отделения.
– Никакой самодеятельности,

***

Внутри жилого модуля, рассчитанного на шестерых, в максимально скромной обстановке встретились оставшиеся

представители асситского пантеона. Сейчас они мало отличались от прочих беглецов с Восьмиградья, такие же измотанные, ослабленные и лишившиеся всего.

– Что скажешь Д’нек, какие у нас перспективы на будущее?
– спросил Лестет, в недалеком прошлом покровитель искусств, празднеств и любитель разгульного образа жизни. После нашествия ктум чаруд бог облачился в доспехи, с которыми не расстается и на Земле. Пластинчатая кираса с наплечниками несла на себе многочисленные следы от чарудских клинков. На молодом лице появились плохо зажившие шрамы, а некогда игривый взгляд изумрудных глаз стал тяжелым и угрюмым. Война изменила даже богов.

– Пока трудно сказать. Они показали и рассказали мне много… необычного.

– Так поделись же с нами, -нетерпеливо сказала Эсшет, сестра-близнец Лестета. Также как и брат, она не теряла бдительности. Богиня правосудия и мести была одета в полный наборной кожаный доспех с белой маской, закрепленной на темени так, чтобы опустить ее на лицо можно было одним движением. Из всего доспеха только наплечники, изображающие раскрытую пасть змееподобной головы, наручи, налокотники, поножи с наколенниками и набедренниками были из металла. Высокий воротник куртки плотно закрывал горло. Обтягивающий зашнурованный костюм подчеркивал достоинства сестры бога искусств и празднеств: выдающуюся грудь и стройную фигуру. Если оружием Лестета являлась изогнутая сабля, Эсшет предпочитала более специфическое средство для умерщвления врагов - хлыст. Разумеется, каждая из вещей таила в себе по меркам смертных небывалую магическую силу.
– Что тебя так впечатлило?

– Здесь все не так как у нас. Эти люди продвинулись в познании законов мира настолько далеко, что я начинаю сомневаться, кто заслуживает право называться богами - мы или они.

– Не говори глупостей, Д’нек, смертные мало чего стоят без сильных покровителей, -махнула рукой Эсшет.
– Они больше хвастаются.

– Кто из нас может похвастаться тем, что обуздал силу первичного огня, научился перемещаться через пустоту миров или сумел создать полностью новую форму жизни? Земляне практически не используют магию, пошли другим путем… Меня трудно чем-то удивить, но они сумели.

– Ты лучше скажи, сможем ли мы использовать местных жителей в собственных интересах?

– Нет. Даже не смейте!
– воскликнула покровительница целителей.
– В противном случае нас сотрут в пыль!

– Они смеют угрожать?
– глаза Эсшет загорелись красными огнями.
– Эти черви слишком много о себе возомнили. Как насчет поставить их на место? А, братец?

– Почему бы и нет. Я не прочь размяться.

– Довольно!
– крикнула Д’нек. Кровати, стулья, тумбочки, слегка подпрыгнули вверх.
– Я понимаю, последние месяцы выдались трудными, но пора усвоить: Земля - не Восьмиградье,

любое выступление против них закончится печально, в первую очередь для нас и нашего народа. Мы им не нужны, это они нужны нам. Единственный шанс жить дальше - принять их правила… Тут мы никто, у нас больше нет того могущества, миллионов верующих, храмов.

– Так попробуем их заполучить, -Лестет крутанул своей саблей.
– Люди конечно не асситы, но разница между ними не слишком велика. Те же желания, мечты, страхи, устремления. Сыграем на них.

– Вам не подчинить их волю просто так, -заметила Д’нек.
– Если не заметили, они поголовно защищены мощными оберегами, а те кто их не носит, попросту невосприимчив к магии.

– Не существует непробиваемой защиты, -возразила Эсшет.
– К каждой можно подобрать способ обхода.

– Тогда желаю удачи, -в голосе Д’нек слышалась неприкрытая издевка.
– Пока вы будете проводить свои опыты, люди сбросят на вас свои бомбы.

– Что такое бомбы?

– Грубо говоря, нечто вроде запечатанного горшка или кувшина, наполненного взрывными веществами.

– И как они собираются их сбросить? С лестниц что ли?
– усмехнулась Эсшет.
– Или на деревья полезут?

– Вы ничего не заметите в тот момент, когда ваши тела бесследно испарятся о вспышке первичного огня.

– Умело они тебе прополоскали уши, Д’нек. Ничего не скажешь.

– Я хоть не могла прочитать их мысли, однако малейшую ложь учую безо всякой магии. И этот… полковник ни капли не врал.

– Ладно, допустим, -вздохнул Лестет.
– Мы примем их правила. Но что будет дальше? Я отвечу. Накинут цепь на шею и заставят исполнять грязную работу. Ты на такое согласна, сестра? Я нет.

– Я тоже, -высказалась Эсшет.
– Ни за что не стану унижаться перед этими белокожими.

– Прекрасно, -заключила Д’нек.
– Если вы печетесь лишь о собственных прихотях, уходите прочь. Но не смейте подвергать опасности последние остатки нашего народа… В противном случае я собственноручно вырву ваши сердца!

Видя нарастающее напряжение, Лестет поднялся с кровати и встал между сестрой и старшей богиней.

– Не будем горячиться. Разлад между нами, особенно сейчас, ни к чему хорошему не приведет. Вы обе по-своему правы. Я согласен с Д’нек, враждовать с землянами и подергать опасности последних выживших нельзя ни в коем случае. Я также согласен с тобой, сестра, мы не можем позволить надеть на себя рабские ошейники. Нужно искать какой-то выход. Мы можем предложить людям…

– В том все и дело, нам нечего им предложить, -перебила Д’нек.
– Знания? Их знания возможно превосходят наши. Сила? Машины дают им огромные силы.

– Как насчет избавления от неизлечимых болезней, продления жизни? Как раз твоя сфера, Д’нек. Людям как и асситам не очень нравится болеть, умирать. Уверен, их правители легко купятся с потрохами за возможность потоптать землю лишние столетия.

– Для того, чтобы подобраться к их правителям, сперва нужно завоевать их доверие. А первый шаг на пути этого - принесение закрепленной магией клятвы, никак не иначе.

– Никогда!

– Какой срок?
– мрачно спросил Лестет.
– Речь о десятилетиях или столетиях?