Цена предательства
Шрифт:
Существо, которое по инерции, или в силу привычки, считало себя вместилищем личности Михаила Левицки, неторопясь вылезло из чана. Прошло вперёд – к сушилке.
Подставляя бока щёточкам и струйкам душа, приятно освежающего тело. Прошло через объём, занятый тёплым воздухом, потянулось. И встало на площадку для массажа.
Пока виброполя и волны гравитации работали над его новым телом, то, что прежде было Михаилом Левицки, капралом Космодесанта, пыталось думать тем старым, привычным когда-то, и казавшимся тогда единственно
Определить место расположения Бункера с Дежурным нетрудно. Теперь его нужно привязать к координатной сетке, используемой людьми для планеты Рас… Эрины.
Другое дело, что он, Михаил, вынужден постоянно отражать… Атаки?
Нет – не атаки. Скорее, попытки «вразумить» его новое Сознание, его «сверх-я», со стороны этого добровольца-смертника.
Всё верно: тот взывает и к тому, что он теперь – не он. То есть, не человек. И не обязан как бы… Предавать свой народ. Свою расу. Расу Сустаров.
Потому что, кто человек, и к какой расе принадлежит, по большому счёту определяет на тело, и не происхождение или память.
А способ мышления.
Однако он – потому и не совсем сустар, что помнит свои корни. Своё происхождение. Свой… Долг?
Глупое слово. Вот в словаре терминов сустаров есть такое, что куда лучше отображает сущность того, что он должен сделать для людей: сыновняя первообязанность.
И здесь даже разумные доводы, которые через мыслепространство планеты передаёт его… «коллега»? – не действительны.
Потому что Обязанности перед теми, кто произвёл его на свет, подарил это Чудо – Жизнь! – куда приоритетней тех, чем благодарность к тем, кто наградил его сверхсилами и сверхвозможностями.
Ладно, у него ещё будет время разобраться в системе жизненных Ценностей и моральных предпочтений расы сустаров.
А пока – нужно проснуться.
Проснулся он так же чётко и быстро, как оказался на… Заводе? Фабрике?
Словом там, где из него сделали гомо-сустара.
Глаза открылись сами.
Ага – Лестер действительно смотрит на него из коридора. Сидя на стуле. Михаил без труда прочёл его мысли, простые, однозначные, и эмоционально близкие к панике.
Тут было и чувство утрачиваемого товарищества, и горечь от этого, и долг перед остальными подчинёнными: техниками, и вверенными его заботам бойцами, и тоска по родине и матери с отцом, и…
Да много чего – но Михаил сразу вычленил те, что преобладали максимально: то ли сразу стрелять, то ли – подождать: вдруг казавшийся дебильным бредом план сработал!
Михаил перекатился на спину и задрал в воздух, показывая, что не собирается ничего предпринимать, лапы – до этого лежал на животе, подобрав под себя готовые к прыжку хожни. Но это – работа чудом сохранившегося с неимоверно древних времён инстинкта! Да – он подумал, что легко
Однако он сейчас – не враг людям. Он – их… э-э… Слуга? Должник? Наследник? Ну, во всяком случае, союзник. И надо выполнять сынодолг.
Нужно сказать о том, где Бункер резидента.
Только вот говорить не получилось.
Особенности речевого аппарата ящера оказалось невозможно использовать для слов. Они… Отмерли!
Ну правильно: за ненадобностью! Сустары же телепаты.
Поэтому Михаил просто смотрел, моргал, и ждал – может, О,Салливан догадается?
Точно – не совсем же дурак. Дураки в космодесантниках долго не живут.
– Михаил! Это ты?
Михаил перевернулся снова на живот и кивнул.
– Чёрт… Об этом я и не подумал! Ты же… В таком виде и с таким ртом – не сможешь говорить! Дерьмо собачье! А кивать-то – можешь?
Михаил кивнул ещё раз. Чувствовал он себя пока – не лучше, чем после литра «курайского». В голове гудело и шумело от попыток «вразумить» и «усовестить» его, и «отстройка» пока давалась тяжеловато. Так что он соображал как бы с замедлением…
– Ф-фу!… Ну и страху ты на меня нагнал! Чёрт! Какой ты стал… Здоровый и сильный! Красавец. Нет: без дураков! Ты – красив. Мощный, мускулистый, целеустремлённый. Глаза какие… Это, как сказать-то… Выразительные. Прямо гипнотизируют. Думаю, если б ты захотел – я бы сам себе брюхо-то вспорол… Ладно, шучу. А, может, уже и нет…
Ну, ты же понимаешь: живьём-то мы сустаров ещё не захватывали – только мёртвых. А кстати: почему?
Михаил закатил глаза к потолку.
Лестер поправился:
– Верно, верно! Извини. Вопрос не по делу. Так ты знаешь, где здесь засела эта тва… Извини – другой или другие сустары?
Михаил в очередной раз кивнул.
– А как же ты мне об этом… Чёрт. А! У нас же есть…
Извини, Михаил – я тебя пока запру здесь, чтоб не пугать ребят. И быстро сбегаю за картой – просто покажешь точку. Лапой. Или пальцем. Или – что там у тебя сейчас!..
О,Салливан захлопнул дверь. Внутренним взором Михаил отлично видел и его, и все коридоры, и всех людей Станции – кто где находится. И чем сейчас занимается. Даже о чём думает. Но он продолжал лежать и просто следить. За всем. Его новый мозг, уподобившийся компу с тысячами процессоров, мог одновременно отслеживать сотни и тысячи процессов и событий, происходящих в десятках мест… По всей планете.
Ну, вернее, почти по всей. Потому что теперь он понимал – лейтенант неспроста выбрал геостационарную орбиту на противоположной от их Станции стороне: так планета экранировала мыслепоток. А триста сорок тысяч миль гасили то, что могло бы отразиться от поверхности крохотного спутника Эрины, и «подействовать»…