Цена притворства
Шрифт:
Спокойно, Ася, выдыхай. Сегодня прекрасное солнечное утро. Не дай его испортить всяким Исчадиям и папашиным псам. Глубоко вздохнув для восстановления душевного баланса и толкнув, наконец, дурацкую дверь, отправилась в ванную.
В столовой были только мать и Алекс. Я села на своё место и, бросив на Исчадие красноречивый взгляд, разложила на коленях тканевую салфетку.
– Анастасия, - сразу же обратилась ко мне мать.
Так, что там у нас на этот раз?
– К моему платью отлично подойдёт твоя подвеска.
Бинго!
– Нет больше подвески.
Но она, похоже, меня не услышала и по инерции ещё что-то говорила о выгодном сочетании цветов наших с ней бальных туалетов. По своему обыкновению она даже тут собиралась перетянуть всё внимание с дебютантки на себя.
– Что ты сказала?
– наконец прервала она свой монолог.
– Я сказала, что подвески больше нет, – оторвавшись от чашки с горячим чаем, повторила ещё раз, делая паузы после каждого слова.
– И где же она?
– Там же, где и бабушкина брошь.
Я смотрела ей прямо в глаза. Уверена, мы друг друга поняли.
– Ты опять начинаешь?
– Нет, мама. Я ничего не начинаю.
Самое главное не поддаться чувствам, поэтому я отвернулась и спокойно продолжила завтрак. Снова потянувшись к чашке с чаем, я вдруг обнаружила в ней инородный предмет, которого минуту назад в ней точно не было.
– Трусы на голову натяну! – прошипела, переведя взгляд на Исчадие. И добавила на всякий случай для пущей убедительности: - Свои. Ношеные.
– Бееее, - Алекс состроил брезгливую гримасу, а я, выловив ложкой для варенья пластикового таракана, катапультировала его в младшего братца. Тот во что бы то ни стало решил не остаться в долгу и уж было тоже установил на свой тарелке ложечный “катапульт”, но взглянув на мать, видимо, передумал и отложил военные действия до лучших времён.
– Вы оба ужасные дети!
– вынесла та вердикт, а я чуть не рассмеялась. Ну, надо же!
– Знаешь, тебе до “Матери года” тоже далеко, - вырвалось у меня почти непроизвольно.
Но отступать было поздно, мне ничего не оставалось, как встретить её полный неприязни взгляд и отплатить той же монетой. И тут я совершенно ясно поняла для себя ещё одну вещь: моя мать не просто меня не любит, она меня ненавидит! Это открытие меня не то чтобы расстроило, скорее удивило - я понимаю, что характер у меня скверный, и в её глазах, я, наверное, всегда была “проблемным” ребёнком, но… ведь я её родная дочь. Разве бывает так, что родители ненавидят своих детей за скверный характер?
Всего секунда, и на её лице снова появилась привычная маска безразличия. Но этой секунды хватило, мы обе поняли - я её успела увидеть без маски. Почему-то стало не по себе.
Отложив салфетку, я встала из-за стола и вышла из столовой. Аппетита накануне побега и так не было, а сейчас его вообще напрочь отбило.
И
Мать, пребывающая постоянно на нервах из-за задержки своего бального наряда, наконец успокоилась и позволила вздохнуть с облегчением всем остальным. Её платье «Диор Кутюр» прилетело вчера из Парижа отдельным самолетом в специальном кофре: наряд нельзя было складывать, чтобы не поломать пёрышки, из которых он сделан. Сидеть в нём тоже было нельзя, зато оно изумительно подчёркивало хрупкость и юность… матери дебютантки.
А после обеда меня неожиданно навестила сама Руслана Немцова - моему удивлению не было предела. Как и возмущению матери – где это видано, чтобы гости приходили без предварительного оповещения! Впрочем, её недовольство не помешало ей расположиться в зале для гостей, даже несмотря на то, что Немцова пришла не к ней, а ко мне.
– Госпожа Немцова, какой неожиданный сюрприз!
Матушка не смогла отказать себе в удовольствии метнуть шпильку. Немцова, кроме всего прочего, была скандально известным светским обозревателем. В своё время она сотрудничала с несколькими изданиями типа «Коммерсантъ», а позднее создала себе имя на «Светской Хронике», где прославилась в смелых оценках и крепких выражениях, что всегда вызывало у общественности большой резонанс.
Матушка и сама не раз становилась объектом её интереса и сильно переживала из-за нелицеприятных высказываний Немцовой в свой адрес.
– Ниночка, к чему такой официоз? – не осталась в долгу Немцова, назвав мать обычным «человеческим» именем, – Чай, не графья. Столько лет прошло со времён нашей студенческой молодости, а ты всё хорошеешь!
2:1 в пользу Немцовой. Мне уже едва ли удавалось сдерживать улыбку.
Кстати, вот так поворот. Выходит, они учились вместе? Насколько мне известно, мать когда-то приехала в Москву поступать в Государственный Гуманитарный на факультет журналистики. Ни разу за всё время она не упомянула Немцову, хотя её имя частенько звучало в нашем доме из-за её скандальной полосы в светской хронике.
– Что ж, для стандартного обмена любезностями, пожалуй, довольно, - подвела итог Немцова.
– Чем обязаны визиту?
Несмотря на «стеклянный взгляд», мама всё же держала лицо.
– Мне нужно переговорить с Асей, а так как она не появлялась ни на репетиции, ни на завтраке в ресторане “Bolhsoi”, где уточнялись последние детали перед предстоящим раутом, мне ничего не оставалось, как навестить её лично.
Спрятав улыбку в уголках рта, Немцова перевела взгляд на скромно стоящую в углу меня. Что ж, раз так – я к вашим услугам.