Цена развода. Я не отдам вам сына

Барских Оксана

Вопреки моим предположениям, в коридоре стоят не женщины из службы опеки.

— Что ты здесь делаешь, мама?

Я делаю шаг в сторону и вытягиваю шею, чтобы увидеть стоящую напротив Гордея свекровь и сразу же узнаю ее недовольное морщинистое лицо. Несмотря на ее попытку улыбнуться сыну, это у нее плохо получается.

Ее вид не вызывает у меня теплых чувств, особенно после того, какой скандал она мне устроила, когда мы с мамой забирали мои вещи из нашей квартиры.

— Я пришла разобраться с твоей бывшей женой, Гордей. Она

легко может тебя обмануть, но только не меня, поэтому я пришла на помощь. Отойди в сторону, нам с ней нужно поговорить, как женщина с женщиной.

— Как ты узнала адрес, мама?

Несмотря на ее напористость, Гордей, кажется, не собирается ее пропускать внутрь и стоит столбом, загораживая ей вход.

— У меня свои источники, — резко отвечает моя бывшая свекровь и задирает нос еще выше.

Она всегда была такой самовлюбленной и излишне гордой, что у меня это вызывало некое чувство неполноценности. Вот и сейчас я ощущаю себя оборванкой, посмевшей покуситься на сына из дворянского семейства.

Но я быстро отбрасываю это неприятное чувство в сторону, вспомнив слова своей матери, которые она сказала мне в ту ночь.

— Она всего лишь стареющая тетка со своими комплексами, помешанная на своем сыне. Она считает, что ты хочешь его деньги лишь потому, что деньги важны именно для нее. Так что не обращай на нее внимания и помни, кто ты есть. Никто не должен поколебать твою уверенность в себе.

Воспоминания о матери заставляют меня взбодриться.

Я расправляю плечи и гордо задираю подбородок, давая понять и себе, и свекрови, что больше не позволю ей себя унижать.

— Пропусти мою гостью, Гордей. Если она хочет поговорить со мной, то получит то, чего так желает.

Мой голос звучит надменно и грубовато, и это доставляет мне удовольствие.

Гордею не нравится эта идея, но возразить мне он не может, поскольку это мое жилище.

Он отодвигается, пропуская свою мать внутрь.

— И почему я не удивлена, что ты живешь в таком клоповнике?

Свекровь презрительно морщится и окидывает нашу с сыном комнату таким брезгливым взглядом, что это меня раздражает еще сильнее.

— Но вам, я думаю, не привыкать. Вы же любите копаться в чужом белье.

— Как ты смеешь со мной разговаривать в подобном тоне?!

Она буквально рычит, и я вижу, как дергается жилка на ее лбу.

— С чего вы взяли, что я должна оказывать вам какие-то почести после того, как вы попытались выпотрошить мой чемодан, когда я забирала свои вещи? Обозвали меня воровкой. Вы что, к своим годам так и не поняли, что люди будут относиться к вам так же, как вы относитесь к ним? Вы тут не дворянка, а я не ваша служанка, чтобы преклоняться перед вами. Это вы ко мне пришли, так что будьте добры вести себя подобающе. И не смейте оскорблять меня при моем же ребенке! Иначе я вышвырну вас из своей квартиры. Надо будет, вызову полицию и подниму такой шум, что вас каждая собака будет знать в моем районе.

Это

то, чего так сильно боится бывшая свекровь.

Я чувствую облегчение, выплеснув на нее все эмоции и слова, которые держала в себе все эти годы.

Она же явно испытывает шок, открывает и закрывает рот, не в силах что-либо сказать.

А я, наконец, ощущаю себя свободной. Непередаваемое чувство, от которого я больше не готова отказаться.

Глава 13

Есения Андреевна молчит, потеряв дар речи, и не знает, что сказать на мою тираду.

Раньше, будучи в браке с Гордеем, я никогда не позволяла себе разговаривать с ней в подобном тоне, поэтому она опешила. Я более чем уверена, что она ехала сюда в полной уверенности, что поставит меня на место, и я буду молчать, выслушивая ее гневную речь, как и прежде.

— Выпотрошить чемодан, мама? — вдруг задает вопрос Гордей, смотря на маму таким взглядом, словно видит ее впервые.

Меня больше всего удивляет, что он даже не ставит под сомнение мои слова.

— Гордей? Ты что, веришь ей? — ахает Есения Андреевна и поджимает губы, впервые, видимо, оказавшись в такой ситуации, когда сын смотрит на нее так, будто разочарован.

— Ты знаешь, раньше я верил в то, что очень многие люди наговаривают на тебя, так как ты человек прямолинейный, но за прошедшие годы я осознал, что и ты не ангел. Не забывай, что однажды я застал тебя за тем, как ты рылась в наших шкафах.

Я едва не ахнула, услышав это откровение, но молчу и слушаю дальнейший разговор сына с матерью.

— Я же тебе всё объяснила! Я просто искала, не принимает ли Анфиса противозачаточные таблетки!

— Твои подозрения не дают тебе повода лезть в чужое личное пространство.

— Зато теперь, возможно, я была права, и ты видишь это сам. У тебя уже есть сын, а это значит, что проблема не в тебе, а в Анфисе.

— Ты уж определись, мама, есть у меня сын или его нет, и меня обманывают. Я тебя очень люблю, ты моя мама, но, пожалуйста, просто разворачивайся и уезжай, я сам разберусь со своей жизнью. В конце концов, это мое дело, и я уже достаточно взрослый, чтобы разбираться со всем сам.

— Вот так ты разговариваешь со своей матерью, да? Вот увидишь, я расскажу отцу, в каком тоне ты со мной говоришь, и он…

— И что он, мама? Ему вообще всё равно, как я живу и чем дышу. Всё, что его волнует, — это его быки, которых он разводит уже столько лет. Я уж не говорю о том, что безуспешно, и я потерял на его бизнесе десятки миллионов.

— Так вот как ты изменился, Гордей, — с горечью произносит Есения Андреевна. — Уже считаешь деньги, которые тратишь на своих родителей? А теперь что, появилась эта нищебродка, и ты снова хочешь взять ее на содержание? И ее приблуд?

— Следи за своей речью, мама, иначе уже я вышвырну тебя отсюда.