Цена счастья

Гончарова Галина Дмитриевна

Он, Миранда, мир?

Минут через пятнадцать в дверь постучали, и несколько лакеев вкатили в комнату большую бочку. Установили и принялись таскать воду.

Когда бочка-ванна была наполнена, на смену мужчинам явились две служанки, которые, хихикая, помогли благородному графу раздеться, утрамбоваться в ванну – и принялись его тереть. С шуточками, скользя шаловливыми пальчиками там, где не надо бы…

– Что тут происходит?! – разнесся по комнате звонкий голос Миранды.

– Э-э-э… –

замялся Джес.

– Пошли вон! – рявкнула Мири вполне по-взрослому.

Служанки подобрали подолы и скрылись за дверью. Миранда смерила отца укоризненным взглядом.

– Полагаю, они зашли сюда совершенно случайно. Купайся. А я пошла к Анжелине и Джолиэтт.

Джес поморщился. Нет, ну надо же так попасть. Главное, чтобы дочка об этом жене не рассказала. Очень некстати будет, если Лилиан обидится на такие мелочи. С ума сойти! Его ребенок – и так держится, так распоряжается… Да неужели это результат воспитания его жены?

Хотя… Он ведь тоже дочь воспитывал, правда? Скорее всего, Миранда проявила качества, унаследованные от отца. Да, именно так, и никак иначе.

Джес вымылся и принялся одеваться. Бал?

Отлично!

Ханганы, говорите?

Если его величество в ней так заинтересован, лучше не лезть на рожон. Да, Джерисон был вспыльчив, высокомерен, он ни в грош не ставил тех, кто ниже его, – но дураком он не был.

Сначала разведка.

Потом действия.

Бал-маскарад. Приглашенные приходят в масках и маскарадных костюмах. Все браслеты и знаки, указывающие на статус, снимаются на это время.

Танцы, вино, флирт, веселье… Эдоарду это нравилось. Когда он был молодым, они с Джесси обожали эти балы. На них они могли быть свободными. Сейчас пусть развлекаются дети.

Сам он танцевать не собирался, и для него была оборудована ложа. Удобные кресла, стол с закусками, свечи, создающие приятный полумрак… Отсюда он мог наблюдать почти за всем залом.

Сегодня к нему присоединится еще и его величество Гардвейг. Да, это против протокола, по которому королевское общение должно обставляться множеством церемоний. Но… кто смеет спорить с королем? С двумя королями? Тем более что их величества собираются породниться, оба будут в масках, оба не возражают поболтать, оба не могут танцевать… у них много общего.

Да и вообще, если Эдоарда с кем и связывали дружеские отношения – ну насколько таковые возможны между королевскими особами, – то только с Гардвейгом.

У обоих – нелюбимые жены. Только Гард оказался сильнее, да и короля-отца лишился слишком рано, воспитывать было некому. Мальчишкой остался на престоле, вот и пришлось выживать. Эдоард искренне сочувствовал Гардвейгу, когда у того не было сыновей. Сейчас же, когда Милия родила ему уже трех мальчишек, был только рад за соседа. Род не прервется. Это – главное.

Эдоард удобно устроился в кресле. Тахир

дин Дашшар встал за его спиной, но Эдоард указал ему на стул в углу.

– Считайте, я разрешил вам сидеть в моем присутствии сегодня. Бал будет долгим, мне не нужно, чтобы вы к концу его с ног падали.

– Как прикажете, ваше величество.

– Полагаю, графиня появится чуть позднее?

– Она прибудет вместе с ханганами, ваше величество.

Уже три коронованные особы. Почти. Амир Гулим не король, он только принц, но может стать и королем. Надо налаживать контакты… Идеальным вариантом было бы выдать за него кого-нибудь из принцесс. Анжелину или Джолиэтт…

Иная вера? Это не имеет никакого значения, когда речь идет о благе государства.

В будущем союз Ативерны, Ханганата и Уэльстера может заставить считаться с собой даже стервятников с Лориса. А то и повычистить их гнездо. Почему нет?

В ложу вошел Гардвейг. Удобно устроился в кресле, покосился на Тахира, небрежным жестом отослал свиту.

– Ваше величество.

– Ваше величество.

Короли приветствовали друг друга легким наклоном головы. Улыбнулись из-под полумасок.

– Как ваше самочувствие, друг мой?

Эдоард чуть опустил ресницы.

– С тех пор как Тахир Джиаман занялся моим здоровьем, я чувствую себя намного лучше. А как ваша нога?

– Полагаю, мне стоит попросить у вас разрешения и пригласить вашего лекаря. – Гардвейг чуть усмехнулся.

Эдоард не замедлил проявить благожелательность:

– Разумеется. Господин дин Дашшар, надеюсь, вы не откажете в любезности осмотреть нашего глубокоуважаемого гостя? Его величество Гардвейг…

– Ваше величество, я гость на вашей земле, и ваше желание – закон для меня. Но моя ученица…

– Я дам ей разрешение, – кивнул Эдоард. И пояснил для Гардвейга: – Ее сиятельство графиня Иртон, жена моего племянника – главная причина того, что господин дин Дашшар еще не уехал к себе в Ханганат.

– И почему же? – Гардвейг вскинул брови.

– Я обещал госпоже научить ее всему, что знаю сам, ваше величество. А слово чести…

– Разве ханганы ценят слово, данное женщине?

– Любому существу. Даже если ты даешь слово наедине с собой, Звездная Кобылица читает в твоем сердце. И растопчет внутренности лжеца и предателя.

Гардвейг пожал плечами. Варвары, не знающие Альдоная. Что тут скажешь? Только одно:

– Я буду счастлив видеть и вас, и вашу ученицу.

Тахир низко поклонился. И опять отступил в тень. Кажется, его практика пополнится еще одним интересным случаем.

Лиля приехала на бал в свите Амира. Она подозревала, что покоя ей не дадут, а потому пошла на хитрость: под ханганскими покрывалами на ней было черное длинное платье с вшитыми сзади несколькими полосами ткани, создающими иллюзию крыльев.